Том 12. Пират

Магнус Тройл весьма ласково встретил Мордонта Мертона, когда тот явился к нему на помощь с небольшим отрядом преданных Норне людей, которыми она поручила ему командовать. Юдаллера легко было убедить, что наветы на Мордонта, которые нашептывал ему коробейник, желая расположить его в пользу своего более щедрого покупателя Кливленда, не имели никаких оснований. Правда, наветы эти подтверждались и почтенной леди Глоуроурам, и всеобщей молвой: в обоих случаях Мордонт представлен был как дерзкий претендент на руку одной из сестер из Боро-Уестры, твердо уверенный в благосклонности обеих и только раздумывавший, как султан, которой из них бросить свой платок. Но Магнус знал, что молва — большая лгунья, а что касается клеветы, то склонен был считать почтенную леди Глоуроурам одним из самых злых языков в округе и поэтому вернул Мордонту все свое расположение, с величайшим удивлением услышав, какие права предъявляет Норна на сыновнюю преданность юноши, и с не меньшим интересом — о ее намерении передать Мордонту все огромное, унаследованное от отца состояние; и хотя Магнус и не дал немедленного ответа, когда Норна намекнула на возможный брак его старшей дочери с ее наследником, однако, по всей вероятности, считал такой союз вполне желательным, отчасти из-за личных качеств юноши, отчасти и потому, что таким образом соединились бы воедино огромные поместья, в свое время разделенные между его отцом и отцом Норны. Как бы то ни было, Магнус Тройл встретил своего юного друга чрезвычайно приветливо и вместе с хозяином замка поручил ему, как самому молодому и энергичному из всех собравшихся, быть начальником ночного караула и наблюдать за сменой часовых вокруг замка Стеннис.

Глава XL

Тому, кто вне закона жил

И проиграл игру,

Закон судил: висеть в петле,

Качаясь на ветру.

«Баллада о девушке

с каштановыми кудрями»

До рассвета было еще далеко, когда Мордонт, сменив стоявших с полуночи часовых и распорядившись, чтобы следующая стража вступила в караул с восходом солнца, вышел в соседнюю с передней комнату, сел в кресло и задремал, положив около себя оружие. Вдруг он почувствовал, что кто-то потянул его за край плаща, в который он был закутан.

— Как, разве уже утро? — спросил он. — Так скоро? — Но, вскочив на ноги, он увидел, что на горизонте едва брезжит рассвет.

— Мордонт! — раздался в эту минуту около него голос, каждый звук которого проникал ему прямо в сердце.

Он оглянулся и с радостным изумлением увидел, что перед ним стоит Бренда Тройл. Мордонт готов уже был заговорить с ней, но остановился, заметив, что она смущена и взволнована, лицо ее бледно, губы дрожат, а глаза полны слез.

— Мордонт, — сказала она, — ты должен оказать Минне и мне услугу выпустить нас потихоньку из замка, так, чтобы этого никто не знал. Нам обязательно надо быть у Стеннисских камней.

— Что за странная фантазия, дорогая Бренда? — спросил Мордонт, в высшей степени изумленный подобной просьбой. — Может быть, это дань какому-либо оркнейскому суеверию, но время сейчас слишком опасное, а приказ, полученный мной от вашего отца, так строг, что я никак не могу выпустить вас без его разрешения. Посуди сама, милая Бренда, ведь я — солдат на посту и должен выполнять полученные мной приказания.

— Мордонт, — продолжала Бренда, — нам не до шуток. Рассудок Минны, даже самая жизнь ее зависят от того, позволишь ли ты нам выйти.

— Но для чего? — спросил Мордонт. — Объясни мне по крайней мере для чего?

— Ты скажешь, что это отчаянная, дикая затея, — ответила Бренда, — но она условилась встретиться с Кливлендом.

— С Кливлендом! — воскликнул Мордонт. — Да если только этот негодяй посмеет высадиться на берег, мы встретим его таким градом пуль, что ему не поздоровится, — прибавил он, хватаясь за оружие, — и за все зло, которое он причинил мне, я расплачусь с ним одной унцией свинца.

— Но если он умрет, Минна сойдет с ума, — ответила Бренда, — а на того, кто причинит зло Минне, Бренда никогда уже больше не взглянет.

— Но ведь это же безрассудство, совершенное безумие! — воскликнул Мордонт. — Ваша честь… ваш долг… подумай о них!

— Я не хочу думать ни о чем, кроме опасности, угрожающей Минне, ответила Бренда, разражаясь потоком слез. — Ее прежняя болезнь — ничто по сравнению с тем состоянием, в каком она находилась всю эту ночь. Она не выпускает из рук его письма, написанного скорей огнем, чем чернилами, где он заклинает ее встретиться с ним в последний раз, если она хочет спасти его грешное тело и бессмертную душу. Он ручается ей за полную безопасность и клянется, что никакая сила не заставит его покинуть наш берег, пока он не увидит ее еще раз. Ты должен нас выпустить, Мордонт!

— Но это невозможно, — ответил ей юноша в крайнем замешательстве. Этому мошеннику, конечно, ничего не стоит клясться всем, чем угодно, но где ручательство, что он сдержит свое слово? Нет, я не могу выпустить Минну.