Том 12. Пират

С этими словами все еще статный, хотя и видавший на веку своем бури юдаллер двинулся вперед, подобный военному кораблю, прошедшему через сотни штормов, и повел за собой на буксире, словно только что захваченный приз, своего дорогого гостя. Большая часть приглашенных с радостными возгласами последовала за хозяином дома, но несколько заправских бражников воспользовались правом выбора, которое предоставил им юдаллер, и остались за столом, чтобы еще раз разгрузить «Веселого моряка». Снова провозгласили тост за здоровье отсутствующего хозяина и за процветание его гостеприимного крова. Много было высказано и других сердечных здравиц, служивших всякий раз убедительным поводом для осушения очередного кубка благородного пунша.

Остальные гости устремились в помещение для танцев, простотой своей вполне соответствовавшее эпохе и стране. Гостиные и приемные залы в те времена даже в Шотландии встречались только в домах знатных лиц, а здесь, на Шетлендских островах, были и совсем неизвестны. Но длинный, низкий, неправильной формы сарай, служивший порой для хранения товаров, порой для свалки всякого ненужного хлама, а то и для тысячи других целей, был хорошо знаком молодежи Данроснесса и прочих Шетлендских округов как место веселых танцев, неизменно оживлявших празднества, которые так часто задавал Магнус Тройл.

Один вид подобной бальной залы привел бы в ужас светское общество, собравшееся танцевать кадриль или вальс. В этом невысоком, как мы уже говорили, помещении царил полумрак, ибо лампы, свечи, корабельные фонари и всякие прочие канделябры еще освещали пол, груды товаров и самые разнообразные, повсюду нагроможденные предметы. Были тут и запасы на зиму, и товары, предназначенные для отправки за море, и подарки Нептуна, сделанные им за счет потерпевших крушение кораблей, чьи владельцы так и остались неизвестными. Некоторые вещи были получены хозяином в обмен на рыбу и прочие продукты его владений, ибо он, как и многие другие помещики того времени, был столько же купцом, сколько землевладельцем. Все эти рундуки, ящики, бочонки и тому подобное вместе с их содержимым были составлены к стенке один на другой, чтобы очистить место танцующим, которые так же легко и весело, как в самой роскошной зале Сент-Джеймского прихода, отплясывали свои живые и грациозные местные танцы.

Старики, пришедшие взглянуть на молодежь, порядком смахивали на компанию старых тритонов, собравшихся посмотреть на забавы морских нимф, столь суровый вид обрело большинство из этих почтенных шетлендцев в борьбе со стихиями, и такое сходство со сказочными обитателями морских глубин придавали им косматые гривы, а у многих — по обычаю древних норвежцев, бороды. Зато молодые люди были на редкость хороши собой: высоки, прекрасно сложены и изящны; у мужчин были длинные светлорусые волосы; лица их, не успевшие еще загрубеть под воздействием суровой природы, горели свежим румянцем, имевшим у девушек оттенок необыкновенной нежности. Врожденная музыкальность позволяла им с исключительной точностью следовать ритму небольшого оркестра, который играл весьма недурно. Старики, стоя или сидя на старых корабельных рундуках, заменявших стулья, судили о достоинствах и недостатках танцоров и сравнивали их искусство со своими собственными успехами много лет тому назад; порой, согревшись дополнительной чаркой, ибо фляга продолжала ходить среди них вкруговую, они принимались прищелкивать пальцами и притопывать ногами в такт музыке.