Том 12. Письма Старка Монро

— Я не буду торопить вас, — продолжал он. — Я знаю, что такой серьезный вопрос нельзя решить сразу. Что касается меня, то мне пришлось-таки поломать голову, прежде чем я решился намекнуть вам о своих намерениях. У меня не эмоциональный темперамент, тем не менее в вашем присутствии я сознаю существование великого эволюционного инстинкта, делающего один пол дополнением другого.

— Следовательно, вы верите в любовь? — спросила она, окинув его сверкающим взглядом.

— Я вынужден верить.

— И, несмотря на это, вы все-таки отрицаете существование души?

— Насколько эти вопросы относятся к области психологии и насколько к области физиологии — это еще вопрос, — сказал профессор снисходительно. — Можно доказать, что протоплазма — физиологический базис любви, так же как и жизни.

— Как вы неумолимы! — воскликнула она. — Вы низводите любовь до уровня простого физического явления.

— Или возвышаю область физических явлений до уровня любви.

— Ну, это гораздо лучше! — воскликнула она со своим симпатичным смехом. — Это, действительно, очень красиво, и с этой точки зрения наука является в своем новом освещении.

Ее глаза сверкали, и она тряхнула головой красивым своенравным жестом женщины, чувствующей себя хозяйкой положения.

— У меня есть основание думать, — сказал профессор, — что кафедра, которую я занимаю здесь, только этап на пути к гораздо более широкой арене научной деятельности. Однако даже эта кафедра дает мне около полутора тысяч фунтов в год; к этому нужно прибавить несколько сот фунтов дохода с моих книг. Поэтому я имею возможность обставить вас всем тем комфортом, к которому вы привыкли. Этим, я полагаю, исчерпывается материальная сторона дела. Что же касается состояния моего здоровья, то оно всегда было превосходно. В течение всей своей жизни я ни разу не был болен, если не считать приступов головных болей вследствие слишком продолжительного возбуждения мозговых центров. У моих родителей также не было никаких признаков предрасположения к каким-нибудь болезням, но я не скрою от вас, что мой дедушка страдал подагрой.

Миссис О’Джеймс имела испуганный вид.

— В чем заключается эта болезнь?

— В ломоте в членах.

— Только-то! А я подумала бог знает что!

— Это серьезный прецедент, но я надеюсь, что не сделаюсь жертвой атавизма. Я привел все эти факты потому, что считаю их факторами, которые вам не мешает принять в расчет, когда вы будете решать вопрос, как отнестись к моему предложению. Могу я теперь спросить вас, находите ли вы возможным принять его?

Он остановился и посмотрел на нее серьезным, вопрошающим взглядом.

В ней, очевидно, происходила сильная душевная борьба. Ее глаза были опущены вниз, своей маленькой ногой она нетерпеливо ударяла по земле, а ее пальцы нервно теребили цепочку. Вдруг быстрым, резким движением, в котором было что-то беспомощное, она протянула руку своему собеседнику.

— Я согласна, — сказала она.

Они стояли под тенью боярышника. Он нагнулся и поцеловал ее затянутую в перчатку руку.

— Я хотел бы, чтобы вам никогда не пришлось жалеть о своем решении, — сказал он.

— А я хотела бы, чтобы вам никогда не пришлось жалеть об этом! — воскликнула она.

В ее глазах стояли слезы, а ее губы подергивались от сильного волнения.

— Пойдемте опять на солнце, — сказал он. — Оно в высокой степени обладает способностью восстанавливать силы. Ваши нервы расстроены. Вероятно, маленький прилив крови к мозжечку и вароллиеву мосту. Это весьма поучительное занятие — сводить психологические и эмоциональные состояния к их физическим эквивалентам. Вы чувствуете под собой твердую почву точно установленного факта.

— Но это страшно неромантично, — сказала миссис О’Джеймс со сверкающими глазами.

— Романтизм — порождение фантазии и невежества. Там, куда наука бросает свой спокойный, ясный свет, к счастью, нет места для романтизма.

— Но разве любовь — не роман? — спросила она.

— Отнюдь нет. Любовь перестала быть исключительным достоянием фантазии поэтов и стала одним из объектов точного знания. Можно доказать, что любовь — одна из великих первоначальных космических сил. Когда атом водорода притягивает к себе атом хлора, чтобы образовать более совершенную молекулу хлористоводородной кислоты, сила, которая действует при этом, вероятно, вполне аналогична той, которая влечет меня к вам. По-видимому, притяжение и отталкивание — две первоначальные космические силы. Любовь — притяжение.

— А вот и отталкивание, — сказала миссис О’Джеймс, увидев полную цветущую даму, направляющуюся к ним. — Как хорошо, что вы пришли, миссис Эсдэль! Здесь профессор Грэй.

— Как поживаете, профессор? — сказала дама с легким оттенком какой-то напыщенности в голосе. — Вы поступили очень разумно, оставшись на воздухе в такую чудную погоду. Не правда ли, какой божественный день?

— Да, сегодня очень хорошая погода, — ответил профессор.

— Прислушайтесь, как ветер вздыхает в листве деревьев! — воскликнула миссис Эсдэль, приподнимая указательный палец. — Не представляется ли вам, профессор Грэй, что это не вздохи ветра, а шепот ангелов.

— Подобная мысль не приходила мне в голову, сударыня.