Том 12. Стихотворения

В 1865 году Гюго опубликовал сборник стихотворений «Песни улиц и лесов». В поисках новых тем и образов он продолжил здесь ту поэтическую традицию песенной лирики, которая была представлена во французской поэзии народным поэтом Беранже.

«Песни улиц и лесов» разделены на две части: «Молодость», цикл стихотворений шутливого тона, и «Мудрость», где даны образцы гражданской и любовной лирики.

В предисловии к сборнику Гюго писал: «Поучительно сравнить начало пути с его концом, свежий гомон утра с мирной тишиной вечера, ранние иллюзии с поздним опытом жизни». И действительно, эта книга стихотворений одушевлена воспоминаниями былого счастья молодости, но в ней также с поразительной искренностью передано душевное состояние поэта, омраченное жизнью в изгнании.

«Песни улиц и лесов» отличаются безыскусственной простотой, они лишены атрибутов величия и усложненности образов. Изображения поэта проникнуты жизненной правдой и чувством искренней симпатии к тому миру простых, обыкновенных людей, где он обрел мотивы и образы своей поэзии.

Увлекаясь изображением реального мира, Гюго находит эстетическую ценность во всем, что считалось недостойным поэзии, «грубым и прозаическим».

Поэт с особенной теплотой и упоением описывает будничную обстановку деревни. Он создает колоритную фигуру старика сеятеля, смысл и величие жизни которого заключены в священном труде на пашне («Время сева. Вечер»).

В целом ряде стихотворений Гюго рисует картины деревенской жизни, оживляя их яркостью красок и многообразием мира природы. Тема природы, отношение человека к природе занимают в этом сборнике значительное место. Весьма существенно, что мир природы порою противопоставляется поэтом жизни города, как царство своеобразной гармонии и чистоты — скопищу пороков и нравственной развращенности:

Париж — он дышит смрадом,
Рычит он, дик и хмур,
И корчится под градом
Злодейств и авантюр.

(«Бегство в Солонь»)

Поэт видит в природе ту мощную силу, которая противостоит дурным влияниям городской цивилизации; она представляется ему тем убежищем, где можно обрести истинное вдохновение, почерпнуть сюжеты, дать простор полету фантазии и воображения.

Стоит отметить, что в «Песнях» наличествует некоторый налет идилличности, идущий от чисто литературных влияний, и в частности от идиллий Феокрита и лирических эклог Вергилия: отсюда обилие мифологических образов, условность некоторых поэтических картин с непременным присутствием фавнов, нимф, фей, эльфов и т. п.

Лучшие образцы лирики, вошедшие в «Песни», тематически связаны с изображением всего того значительного, что было в истории французского народа, с утверждением демократических идей.

Большое стихотворение «Дуб из разоренного парка» одушевлено живой историей, крушением старого феодального мира, торжеством прогресса. Поэтическая метафора разъясняет здесь сущность видимого мира и событий, в нем происходящих:

В лучах полуденных расту я,
Откинув прежний страх,
И революция, ликуя,
Цветет в моих ветвях.

Или:

Под небом, дышащим отрадой,
Хочу, чтоб сгинул гнет,
Чтоб не стеснен был лес оградой
И королем — народ.

Этими же настроениями и мыслями, дорогими и близкими народу, проникнуты куплеты стихотворения «Празднование 14 июля в лесу», представляющие собой своеобразный поэтический гимн в честь великого национального праздника Франции.

В стихотворении «Шесть тысяч лет…» война рассматривается как заблуждение народов, обманутых теми, кому это выгодно, — господствующими классами. По своей идее это стихотворение связано с общественными выступлениями Гюго в защиту мира. Объективно оно перерастает пацифистскую установку автора, утверждая идею солидарности народов и их идеалы дружбы и мира.

Во многих стихах сборника Гюго со всей присущей ему страстностью осуждает своих политических и литературных противников. Его не смущают суждения критиков-клеветников, так как он посвящает свое творчество не тем, кто преследует его, а тем, кому близки его благородные идеи, кто по достоинству оценит их:

Решит потомков суд,
Полезен я иль вреден
И нужен ли мой труд.
(«Другу»)

Хотя «Песни улиц и лесов» и неравноценны по своим идейно-художественным особенностям, все же зрелое мастерство поэта сказалось в них с огромной силой. Об этом говорят обилие в них народных мотивов и образов, чрезвычайная гибкость ритмов, легкость и напевность стиха.

Genio libri. Ворона, Ветошь, Хрюшка, Тряпка— шуточные прозвища, которые Людовик XV дал своим дочерям.