Том 13. Салли и другие

Между тем, оставив Салли на несколько дней одну, он продемонстрировал именно эти качества. Нелегко было держаться вдали от нее, однако он крепился. Исходя из личного опыта, он твердо верил: когда человеку плохо, он желает уединения. В свое время Рыжику тоже случалось, как он сам бы сказал, «попадать в переделки», и в такие моменты он просил только, чтобы ему позволили спокойно обдумать и пережить все в одиночестве.

Однако с наступлением субботы он решил, что уже можно переходить к действиям. Суббота в общем-то неплохой день, чтобы возобновлять старые знакомства. На работу идти ему было не надо, а самое главное — накануне он получил недельное жалованье. Некоторую сумму у него ловко изъяла миссис Мичер, однако оставалось вполне достаточно, чтобы попытаться утешить Салли с поистине княжеским размахом. Ему показалось, что было бы неплохо взять напрокат автомобиль и свозить ее в один из загородных ресторанчиков, которых, как он слышал, много по дороге в Бостон. Он обдумал план. И чем больше Рыжик над ним размышлял, тем лучше он ему казался.

Подтолкнула его к этому решению и необычайно хорошая погода. В последнее время погода вообще стала откровением для Рыжика. В Америке он впервые узнал, что такое бабье лето, и чувства переполняли его. И вот, этим субботним утром он стоял на крыше пансиона, радуясь как чуду бархатным лучам солнца, и ему казалось, что в такой денек нет ничего лучше, как повезти Салли в открытом автомобиле за город.

Дом миссис Мичер возвышался на одной из боковых улочек в нижней части авеню. С его крыши, если вам удалось пробраться сквозь заросли болтающегося на веревках выстиранного белья, было видно много интересного. Налево — площадь Вашингтон-сквер, полная дремлющих итальянцев и детишек на роликовых коньках, а справа — вид, который никогда не надоедал Рыжику: высокие трубы пароходов компании «Кунард», медленно плывущие вниз по реке. Из-за домов виднелись только они, так что казалось, что корабль плывет по Девятой авеню.

Сегодня труб было четыре, из чего Рыжик заключил, что это — «Мавритания». Поскольку из Англии он прибыл именно на этом корабле, на него нахлынули воспоминания. Он наблюдал за величавым продвижением труб, пока они не скрылись за высокими домами. Тогда Рыжик повернулся, полез сквозь лес простынь и спустился в свою комнату за шляпой. Через четверть часа он уже стоял в подъезде ее дома, с плохо скрываемым отвращением разглядывая саржевую спину своего кузена, который беседовал с джентльменом в форме.

Когда беспечный золотоискатель, с песней шагая по пустыне, вдруг нос к носу столкнется с гремучей змеей, вряд ли его настроение сменится так же резко, как у Рыжика при этом возмутительном зрелище. Встретить мистера Кармайла было неприятно даже на родной Пиккадилли. Обнаружить его здесь сейчас было просто отвратительно. Только одно могло привести его в этот дом — очевидно, он пришел к Салли. У Рыжика внезапно сжалось сердце: он вспомнил роскошный сверкающий автомобиль, который видел у дверей. Было ясно, в этот золотой осенний денек не ему одному захотелось прокатить Салли.

Он по-прежнему стоял, не двигаясь, когда мистер Кармайл повернулся. Смуглое лицо было нахмурено, из чего следовало, что он остался недоволен результатами беседы с консьержем. При виде Рыжика лучше ему не стало.

— Привет! — сказал он.

— Привет! — ответил Рыжик.

Вслед за этим обменом любезностями последовало неловкое молчание.

— Ты к мисс Николас?

— Да, а что?

— Ее нет. — Мистер Кармайл как будто немного повеселел, встретив кого-то, с кем можно поделиться плохими новостями.

— Нет?

— Нет. Судя по всему… — На лице Брюса Кармайла читалось негодование, которое всякий здравомыслящий человек испытывает, видя чужие безрассудства. — Судя по всему, ей вдруг взбрело в голову прокатиться в Англию.

Рыжик пошатнулся. Удар был неожиданным и оттого сокрушительным. Словно во сне он побрел вслед за своим кузеном на залитую солнцем улицу. Брюс Кармайл разговаривал с шофером.

— Как выяснилось, мне больше не нужна машина. Можете ехать в гараж.

Шофер, человек угрюмый, приоткрыл один глаз и осторожно сплюнул. Так плевал бы Рокфеллер, предчувствуя, что в переговорах по деликатному финансовому вопросу вот-вот наступит переломный момент.

— Все равно придется платить как за целый день, — заметил он и, чтобы придать словам весомости, открыл второй глаз.

— Разумеется, я заплачу, — отрезал мистер Кармайл в раздражении. — Сколько с меня?

Шофер получил деньги и укатил прочь.

— В Англию? — переспросил Рыжик, у которого голова шла кругом.

— Да, в Англию.

— Почему?

— Откуда мне знать, черт возьми? — Брюсу Кармайлу в эту минуту даже лучший друг показался бы невыносимым. Вид кузена с широко раскрытым ртом причинял ему почти физические страдания. — Мне известно лишь то, что сказал швейцар. Она отплыла сегодня утром на «Мавритании».

Трагическая ирония потрясла Рыжика. Значит, когда он, стоя на крыше, спокойно разглядывал трубы парохода…