Рассказ той женщины был краток: «Я бежала,Но дочь заплакала, и крепче я прижалаЕе к груди: боюсь — услышат детский крик.У восьмимесячной и голос не велик,И силы, кажется, не больше, чем у мухи…Я поцелуем рот закрыла ей. Но в мукеХрипела девочка, царапала, рвалаМне грудь ручонками, а грудь пуста была.Всю ночь мы мучились. Ей стало тяжелее.Мы сели у ворот, потом ушли в аллею.А в городе — войска, стрельба, куда ни глянь.Смерть мужа моего искала. В эту раньПритихла девочка. Потом совсем охрипла.И занялась заря, и, сударь, все погибло.Я лобик тронула — он холоден как лед.Мне стало все равно, — пускай хоть враг убьет,И выбежала вон из парка как шальная.Бегу из города, куда — сама не знаю.Вокруг прохожие… И на поле пустом,У бедного плетня, под молодым кустом,Могилу вырыла и схоронила дочку,Чтоб хорошо спалось в могиле ангелочку.Кто выкормил дитя, тот и земле предал».Стоявший рядом муж внезапно зарыдал.