Том 13. Стихотворения

Париж, 28 ноября

" В напевах струн и труб есть радостные тайны, "

В напевах струн и труб есть радостные тайны,
Люблю в ночном лесу я рога зов случайный,
Люблю орган: он — гром и лира, ночь и блеск,
Он — дрожь и бронза, он — волны безмерной всплеск,
Он — горн гармонии, встающей в туче черной;
Люблю я контрабас, что плачется упорно;
И, под трепещущим смычком, люблю душой
Я скрипку страшную: в себя вместив гобой,
Шум леса, аквилон, лет мушки, систр, фанфары,
Льет полусвет ее мучительные чары…

" За далью снова даль. В движенье вечном гений, "

За далью снова даль. В движенье вечном гений,
И, как всегда, живет искусство в обновленье.
Чтоб вечно создавать, свет зажигать в сердцах,
Наследье ценное досталось нам в веках.
Великие умы ведут нас на вершины.
Хоть строим крепко мы законы и плотины,
Все ж гений заслонит усилий наших плод
И свежей порослью прекрасно расцветет!
Не в силах задержать ничто его разбега.
Дал Рим он после Фив, собор — после ковчега
И создал Колизей, пройдя чрез Парфенон.
Гомера нет давно, но он звездой зажжен.
Рожденье Франции дал Рим, владыка мира.
Затем был век Рабле, Сервантеса, Шекспира.
Величье их умов — безмерный океан.
Колосс внушает страх гигантам прежних стран.
Пред Дантом пал Амос, одним суровым видом
Страх Микеланджело внушает пирамидам.
От Феба Греции до сфинксов и гробниц
Искусство древних дней пред новым пало ниц.

" Гомер под тяжестью судьбы угас для мира. "

Гомер под тяжестью судьбы угас для мира.
Вергилий: «Счастье тем, кто зрит конец!» Шекспира
Стон слышен: «Быть или не быть — вот в чем вопрос!»
Эсхил, который стих как высший долг вознес,
И Пиндар, чье чело венчает лавром ода,
Давид и Стесихор, стих мерный Гесиода —
Шумят, как темный лес, окутанный в туман.
Исайя, Соломон, Амос и Иоанн…
Ладони их легли на библии страницы,
Как страшный ураган, как мрак, что вслед клубится.
Грозой восхищен Дант, туманом — Оссиан…
Трепещет ум людской, как в бурю океан,
Когда грозою струн в ночных просторах мира
С их вещим голосом сливает рокот лира.

" Грусть искупленья, рок, завязанный узлом, "

Грусть искупленья, рок, завязанный узлом,
Боль, гнусный мир вещей и плоти тяжкий ком —
Вот у кого в плену дух вольный человека
Там, за решеткою, поставленной от века.
Но только возглас: «Мир!» раздастся с высоты,
С небес, которые прозрачны и чисты,
Как плоть, несущая возмездья груз суровый,
Гнет кары и греха, материи оковы,
Печаль и боль души, — вдруг начинает петь
И трогает во тьме, где вновь заре гореть,
Перед отдушиной — окном в просторы мира —
Решетки полосы, как струны грозной лиры.