Том 13. Стихотворения

Семерка. Страшный знак. Число, где провиденье
Скопило, как в тюрьме, людские преступленья,
Нассау, Мекленбург, Бавария, пруссак,
Саксонец, Вюртемберг и Баден! Страшный враг!
Они, на город наш ползя ордой упорной,
Семь траурных шатров разбили ночью черной:
Смерть, злобу, стужу, мор, болезни, голод, страх.
Полузадушенный Париж — в семи петлях.
Как в Фивах, семь царей с него не сводят взгляда.

Какое зрелище! Звезда в объятьях ада.

Ночь приступом идет на Свет, и страшный крик
Звезды в ответ на смех Небытия возник.
День Слепота теснит, и Зависть дерзновенно
Жизнь хочет расплескать, разбить сосуд священный,
Великий пламенник, звезду средь звезд родных.
Светила говорят в просторах мировых:
«Как! Что случилось здесь? Небесное сиянье
Ушло. Стон ужаса бежит средь мирозданья.
Спаси, господь, звезду! Ты некогда туман
Рассеял, где, таясь, залег Левиафан».
Но поздно. Началось бесчестное сраженье.

Как средь опасных скал горит предупрежденьем
Маяк, так из звезды поднялось пламя — знак
Того, что ад встает, что ночь сгущает мрак,
Что бездна черная растет стеною дыма,
Где армий движется поток неудержимый.
Сгущается туман, где блещет сталь штыков,
Где преисподней гул, вой адских голосов —
Смешались в страшный рев бушующего ада,
Где рыку хищников подобна канонада.
Бесформенная топь, куда залег Тифон,
Растет, и катится, и длит ужасный стон.
Всю злобу хаоса звезда встречает эта.
Он — пламенем разит, она — лучами света.
У бездны — молния, а у звезды — лучи.
Тьма, буря, ураган, круженье туч в ночи,
Все пало на звезду — еще, еще и снова,
Чтобы душить, гасить свет утра молодого.
Как знать, кто победит? Надежда? Страх? Беда?
Прекрасный лик звезды бледнеет иногда
Под ярым натиском и тьмы и урагана.
Тогда она дрожит, тускнеет средь тумана,
Покрыта бледностью, почти свой гасит взор!
Ужели над звездой свершился приговор?
Но кто дерзнул на то, и кто имеет право
Гасить священный свет, души свет величавый?
Ад страшную свою разверз над нею пасть —
И в небе нет звезды… Ужель ей должно пасть?

Но сквозь завесу туч пробившееся пламя
Вдруг гривой огненной, разодранной ветрами,
Встает!..

Она, звезда, горит и гонит прочь,
Прочь ослепленную ее лучами ночь,
Встает во всей красе, сиянием одета,
И заливает тьму безмерной пеной света.

И хаос побежден? Нет… Сумрак гуще стал;
Прилив кипящих бездн вновь катит черный вал,
И, кажется, сам бог отчаялся, и снова
Неистовством стихий, круженьем вихря злого
Звезда поглощена. Ловушка! Где же свет?..

Остановилось все и ждет. Ответа нет.
Мир стал свидетелем позора, преступленья.
Глядит вселенная, как бездна в исступленье
Из непроглядной тьмы, разъяв ужасный зев,
На солнце без конца свой извергает гнев.