Том 14

До этих пор операция заряжания состояла в непосредственном засыпании рассыпного пороха в пушку. Примерно в 1600 г, стали применяться зарядные картузы — холщевые мешки, содержавшие установленные количества пороха, — что значительно сократило время, необходимое для заряжания, и обеспечило большую точность огня благодаря большему однообразию зарядов. Приблизительно в то же время было сделано другое важное изобретение — изобретение вязанной и простой картечи. К этому же периоду относится и изготовление полевых орудий, приспособленных для стрельбы полыми снарядами. Многочисленные осады, имевшие место во время войны Испании против Нидерландов[212], весьма содействовали усовершенствованию артиллерии, используемой для обороны и атаки крепостей, особенно в отношении применения мортир и гаубиц, бомб, зажигательных снарядов, каленых ядер, а также изготовления снарядных трубок и других боевых пиротехнических средств. В начале XVII столетия все еще применялись орудия всех калибров, начиная с 48-фунтовых орудий до самых малых фальконетов с каналом ствола для полуфунтовых ядер. Несмотря на все усовершенствования, полевая артиллерия оставалась все еще настолько несовершенной, что требовалась вся совокупность этих разнообразных калибров, чтобы получить приблизительно такой же результат, который мы достигаем ныне небольшим количеством пушек среднего калибра, от 6 до 12 фунтов. Орудия малых калибров в то время были подвижны, но неэффективны; орудия крупных калибров давали достаточный эффект, но были малоподвижны; пушки же средних калибров не обладали в достаточной мере ни тем, ни другим качеством, чтобы быть пригодными для выполнения всех задач. Вследствие этого сохранялись все калибры, и разные орудия смешивались в одну кучу, причем каждая батарея состояла как правило из обычного ассортимента орудий. Угол возвышения придавался орудию посредством подъемного клина. Лафеты оставались по-прежнему громоздкими, и для каждого калибра, конечно, требовалась особая модель, поэтому было почти невозможно брать на поле сражения запасные колеса и лафеты. Оси были деревянные и каждому калибру соответствовал особый размер. Вдобавок размеры орудий и лафетов не были одинаковы даже для одного и того же калибра, так как повсюду сохранилось еще очень много пушек старых образцов, а кроме того на различных заводах одной и той же страны изготовлялись орудия различных конструкций. Картузы все еще применялись только для крепостных орудий; на поле сражения пушка заряжалась рассыпным порохом, вводимым в пушку совком, после чего в нее забивались пыж и снаряд. Рассыпной порох насыпался также в запальное отверстие. Весь процесс был чрезвычайно медленным. Пушкари не считались солдатами регулярной армии, они составляли особый цех, пополняясь за счет учеников, и приносили присягу не разглашать секретов и тайн своего ремесла. Когда начиналась война, воюющие стороны набирали себе на службу как можно больше пушкарей, значительно больше, чем их было в мирное время. Каждый из таких пушкарей, или бомбардиров, принимал командование пушкой, имел в своем распоряжении верховую лошадь, а также ученика и столько помощников-профессионалов, сколько он требовал, помимо определенного числа лиц, нужных для передвижения тяжелых орудий. Их жалованье было в четыре раза выше солдатского. Артиллерийские лошади, когда начиналась война, поставлялись подрядчиками; по контракту подрядчик поставлял также упряжь и ездовых. В сражении орудия размещались в ряд, впереди линии, причем они снимались с передков, лошади отпрягались. Когда отдавался приказ о продвижении вперед, лошадей впрягали и пушки брались на передки; пушки меньших калибров иногда передвигались на короткие расстояния людьми. Порох и снаряды перевозились на отдельных повозках; передки еще не имели коробов для боевых припасов. Передвижение, заряжание, засыпание затравки, прицеливание и производство выстрела — все эти операции осуществлялись крайне медленно с точки зрения наших современных представлений, а число попаданий при такой несовершенной технике и при почти полном отсутствии научной разработки артиллерийского дела должно было быть действительно незначительным.