Том 14. Критические статьи, очерки, письма

Критические статьи, вошедшие в сборник «Литературно-философские очерки» впервые были напечатаны в альманахе «Французская муза» (1823–1824). В статье о Вольтере (1823), несомненно, сказывается юношеский реализм Гюго. В соответствии с духом времени, враждебным философии просветителей, писатель принижает значение творчества Вольтера, объявляя его виновным в «немалой доле чудовищных вещей, творившихся во время революции»

Статьи «О Вальтере Скотте» (1823) и «О лорде Байроне» (1824) являются одними из первых критических произведений, в которых уже прямо сформулированы некоторые эстетические принципы романтизма.

Гюго осуждает в них литературных староверов — консервативную критику, относившуюся враждебно к писателям, не признававшим догматической поэтики Буало и возводившим в идеал свободный полет фантазии и воображения. Вместе с известным предисловием 1824 года к «Новым одам» эти статьи являются интереснейшим документом литературной борьбы романтиков с классицистами.

В некрологе великому английскому поэту Байрону, скончавшемуся в 1824 году в Греции, Гюго рассматривает романтизм как литературную систему современности, принципиально отличную от классицизма. Он считает, что романтическая литература является выражением жизни французского общества XIX века, а классицизм есть явление отжившее, связанное с минувшей эпохой и ее нравами. Осуждая своих литературных противников, Гюго пишет: «Они все время продолжают говорить о литературе, называемой ими классической, так, словно она еще живет, а о литературе, которую они именуют романтической, так, словно дни ее сочтены».

Борьба передовых писателей 20-х годов за новые литературные формы сочеталась прежде всего с борьбой за обновление тематики. В противоположность поэтам-классицистам, черпавшим свои сюжеты из древней истории и мифологии, романтики обращались к минувшим временам жизни своего народа. При этом большое влияние на писателей оказывают, с одной стороны, английский писатель Вальтер Скотт, а с другой — французские буржуазные историки периода Реставрации, которые пытались раскрыть сущность событий в их последовательном развитии и выдвинули проблему исторической закономерности.

Идея закономерности исторического развития, выдвинутая французскими историками, вполне соответствовала интересам буржуазного класса в тот момент, когда его позиции не были еще окончательно завоеваны и упрочены. Эта предпосылка и создавала благоприятную почву для объективного воплощения в исторических романах писателей прогрессивного направления идеи общественного развития. Известно, что в эти годы возникает интерес к исторической теме и у Виктора Гюго, — он пишет первый вариант повести «Бюг-Жаргаль»; в своих одах и в романе «Ган Исландец» он воссоздает исторические лица и события.

В статье «О Вальтере Скотте» (1823), посвященной критическому разбору романа «Квентин Дорвард», Гюго высоко оценивает творчество английского романиста. Он считает, что В. Скотт создал роман нового типа, в котором объединил роман психологический и авантюрный, исторический и бытописательный, философию истории, картины нравов, драматическое действие и лирический пейзаж — то есть все виды художественного творчества. Давая восторженную оценку «Квентину Дорварду», Гюго подчеркивает, что возможности исторического романа отнюдь не исчерпаны произведениями Скотта. Он рассматривает исторический роман Вальтера Скотта как переходную форму от современной литературы к тем грандиозным романам, к тем великим стихотворным и прозаическим эпопеям, которые обещает и без сомнения даст нам новая эра в жизни искусства».

Гюго затрагивает здесь вопросы, чрезвычайно важные для формирования его эстетических принципов и собственной творческой практики. Так, он ставит вопрос о месте писателя в обществе. «Не многие писатели выполнили так хорошо, как Вальтер Скотт, долг романиста и по отношению к своему времени. Ибо считать себя выше общественных интересов, национальных нужд, отказаться от всякого духовного воздействия на современников, эгоистически замкнуться в личных переживаниях, отстранившись от жизни всего общества, — все это для писателя заблуждение почти преступное». Связывая, таким образом, деятельность писателя с социальной жизнью, Гюго полагал, что исторический роман должен содержать в себе моральные, общественные наставления для современности. В полном соответствии с теми задачами, которые он ставил в своей ранней статье «История», Гюго ценит Вальтера Скотта прежде всего за то, что он был не «хронистом», а романистом, что точное описание нравов и деталей быта сочетается у него с важными социальными и нравственными идеями.