Том 14. Критические статьи, очерки, письма

Под современным Парижем проступают очертания древнего Парижа, подобно тому как старый текст проступает между строк нового. Уберите со стрелки Сите статую Генриха IV, и вы обнаружите костер Жака Моле. Именно здесь, в Париже, на площади замка де Поршерон, перед особняком Кок, под сенью орифламмы, поднятой графом де Вексен, поверенным аббатства Сен-Дени, Иоанн II сразу же после своего миропомазания, состоявшегося 24 сентября, и казни графа де Гюин, состоявшейся 24 ноября, был прозван «Добрым» по требованию шести епископов — пэров Франции. Во дворце Сен-Поль Изабелла Баварская ела острые приправы — корбейские луковицы, эшалоты из Этампа и чеснок из Гранделюса — и шутила с каким-нибудь английским принцем крови по поводу отцовских прав своего супруга Карла VI на ее сына Карла VII. Это здесь, на мосту Менял, 23 августа 1553 года был оглашен парламентский эдикт, запрещавший биться об заклад насчет того, мальчика или девочку родит беременная женщина. В зале нижнего этажа дворца Шатле при Франциске I, отце литературы, чинили допрос с пристрастием книгопечатникам, обвиненным в ереси. По улице Pas-de-la-Mule, [195]в 1560 году почти каждый вечер проезжал верхом на муле первый президент парижского парламента Жиль ле Мэстр, в сопровождении своей жены, ехавшей в тележке, и служанки на ослице; он ездил смотреть, как будут вешать тех, кого он осудил утром. В башне Монтгомери, неподалеку от жилья дворцового привратника, имевшего право получать ежедневно двух кур, а также золу и головни из королевского камина, находилась ниже уровня Сены та самая темница, что звалась Мышеловкой, потому что мыши загрызали там узников насмерть. Был и перекресток, прозванный вначале Trahoir, [196]потому что там, как говорят, лошади волочили привязанную к их хвостам восьмидесятилетнюю Брунегильду; позднее этот перекресток назвали Arbre-Sec, [197]из-за сухого дерева, то есть виселицы, которая постоянно там находилась; почти у самого основания помоста, в нескольких шагах от заведения банщика, где в шестнадцатом веке происходили самые веселые оргии тогдашней знати, цветочницы предлагали прохожим букеты и фрукты, распевая при этом:

Вот шиповник, свеж на славу,
Винный уксус на приправу.

[198]