Том 14. Певерил Пик

Между тем он осторожно спустился по лестнице, ибо полуразрушенные ступеньки были неровны, мокрые и скользкие, сел на корму лодки, дал гребцам знак отчаливать и обернулся, чтобы проститься со своею проводницей. Каково же было изумление Джулиана, когда Фенелла мигом сбежала, или, вернее, скользнула, вниз по опасной лестнице, с невероятной ловкостью спрыгнула с последней ступеньки в отчалившую уже лодку и уселась рядом с ним, прежде чем он мог выразить удивление или неудовольствие. Он приказал гребцам снова подплыть к ненадежной пристани и, сделав недовольную гримасу, старался уговорить девушку возвратиться к графине. Сложив руки, Фенелла взглянула на него с гордою улыбкой, означавшей, что решимость ее непоколебима. Певерил смутился; ему очень хотелось поднять тревогу, но он боялся обидеть графиню и расстроить ее планы. Он ясно видел, что все его доводы не произведут ни малейшего действия на Фенеллу, и совершенно не мог взять в толк, что ему делать, если она не отступится от своего намерения сопровождать его, и как избавиться от столь странной и неудобной спутницы, в то же время не подвергая ее опасности.

Дело решили гребцы: они на минуту остановились и, перекинувшись несколькими словами не то по-немецки, не то по-голландски, налегли на весла и скоро были уже на порядочном расстоянии от замка. Певерил боялся, что часовые могут послать им вдогонку пулю из мушкета или даже пушечное ядро, но, отходя от крепости — так же как, очевидно, и приближаясь к ней, — лодка осталась незамеченной и никто ее даже не окликнул, что, по мнению Джулиана, свидетельствовало о чрезвычайной нерадивости гарнизона, хотя весла были обмотаны сукном, а гребцы говорили очень мало и тихо. Отдалившись от замка, гребцы быстро двинулись к маленькому шлюпу, стоявшему на якоре в некотором отдалении от острова. Певерил между тем заметил, что матросы перешептывались и украдкой бросали беспокойные взгляды на Фенеллу, словно сомневаясь, правильно ли они поступают, увозя ее с собой.

Через четверть часа лодка добралась до корабля; на палубе Певерила дожидался шкипер, или капитан, который предложил ему вина и закуску. Хлопоты гостеприимного хозяина прервал один из матросов, который сказал ему несколько слов, и капитан бросился к борту, очевидно желая помешать Фенелле подняться на шлюп. Переговариваясь между собой по-голландски, капитан и матросы с беспокойством поглядывали на девушку, и Певерил надеялся, что несчастную высадят обратно на берег. Однако глухонемая преодолела все препятствия: как только убрали трап, она схватила конец веревки и с проворством опытного моряка вскарабкалась на борт. Теперь матросам оставалось только помешать ей силой, чего они явно не желали. Взойдя на палубу, Фенелла взяла капитана за рукав и увела на нос корабля, где они начали объясняться знаками, видимо понятными для обоих.

Джулиан скоро забыл о Фенелле и принялся размышлять о своем положении и о предстоящей ему долгой разлуке с возлюбленной. «Постоянство, — твердил он про себя, — постоянство». Возвышенные и благородные мысли эти заставили юношу устремить свой взор к Полярной звезде — эмблеме бескорыстной любви и неуклонного стремления к цели, которая в ту ночь блистала ровнее и ярче обыкновенного. Добиться мира и благополучия для своего отечества, выполнить дерзкое и опасное поручение своего друга и покровителя, почитать любовь свою к Алисе Бриджнорт путеводной звездою, указующей путь к благородным деяниям, — такие намерения теснились в голове Джулиана, погружая дух его в состояние романтической меланхолии, которое, быть может, даже сильнее чувства пылкого восторга.

Легкий шорох прервал эти размышления: где-то совсем рядом с ним раздался тихий вздох, мечты его сразу рассеялись, и, повернув голову, он увидел, что возле него сидит Фенелла, устремив глаза на ту же звезду, которую только что созерцал он сам. Первым его чувством была Досада; но невозможно было долго сердиться на это беспомощное и по-своему замечательное создание, из черных глаз которого капали сверкавшие в лунном свете слезы, — причиною их была привязанность, достойная по крайней мере снисхождения со стороны того, кто был ее предметом.

Джулиан решил воспользоваться этим случаем, чтобы как можно понятнее объяснить бедной девушке странность ее поведения. Он ласково взял Фенеллу за руку, но строгим и решительным жестом показал ей на лодку и на замок, стены и башни которого теперь едва можно было различить вдали, желая таким образом внушить девушке, что она должна возвратиться в Хоум Пил. Фенелла потупила взор и покачала головой, словно наотрез отказывалась следовать его совету. Джулиан снова принялся убеждать ее взглядами и жестами — он положил руку на сердце, обозначая этим графиню, и нахмурил брови, изображая неудовольствие, которое она должна испытывать. На все это девушка отвечала одними слезами.