Том 14. Полукровка. Наследники Виннету

Индейцы подняли плиту с алтаря, а потом, когда все «лекарства» были спрятаны внутри, снова положили ее на место. Затем сверху наложили хворост и разожгли костер. Естественно, по-индейски: появился лишь маленький огонек, едва поглощающий кучу дров, которые постоянно подкладывали назначенные заранее воины. Это был костер совета, возвестивший о его начале.

Собрание проходило очень торжественно. Конечно, все началось с церемониальной трубки мира. Несмотря на то, что вожди и раньше уже неоднократно совещались, речи лились рекой. Кое-какие даже можно было назвать образцом индейского ораторского искусства. Мой мозг лихорадочно работал, чтобы не упустить ни единого слова. Результат переговоров оказался следующим: четыре племени планировали нападение у горы Виннету на лагерь апачей и их союзников, в результате чего праздник чествования вождя апачей должен быть сорван. Одновременно они надеялись завладеть большой добычей и всеми сокровищами, которые сейчас потоками стекались в этот лагерь — ведь почитатели Виннету добровольно сдавали наггиты и другие драгоценные металлы. Их жертвовали целые племена, кланы или просто энтузиасты почитатели.

Индейцы намеревались остаться здесь, у Темной Воды, еще несколько дней, чтобы отдохнуть от долгой, утомительной поездки, а потом совершить марш к некому месту, которое называли Долиной Пещеры. Эта долина лежала вблизи горы Виннету и могла, как утверждалось, скрыть такое большое количество воинов. Оттуда, из укрытий, они и должны будут потом напасть на апачей и их друзей.

После принятия решения все замолчали, но продолжали сидеть глядя в костер, пока в ночи не растворился последний уголек. Индейцы покинули храм так же, как и вошли: тихо, неторопливо, один за другим.

Душенька перевела дух:

— Ну и вечер! Ну и ночь! Такого я никогда не забуду! Что будем делать теперь?

— Спустимся и заберем «лекарства», — ответил я.

— Разве мы имеем на это право?

— Нам никто не запрещал. Конечно, ни один индеец не рискнул бы прикоснуться к ним. Для нас же это просто вынужденная необходимость.

Молодой Орел все слышал, но ничего не сказал. Мы снова зажгли свечки, вытащили лестницу, после чего осторожно спустились вниз. Тут юный апач обратился ко мне на своем родном наречии:

— Ты в самом деле хочешь их забрать?

— Да, безусловно, — ответил я. — Они — сила в моих руках, причем огромная и благословенная!

— Понимаю. Но я индеец и прекрасно знаю значение и неприкосновенность талисманов — лекарств, которые лежат здесь. Знаешь ты, что подсказывает мне мой долг?

— Догадываюсь. Ты должен помешать мне даже прикоснуться к ним. И можешь даже применить силу. Но разве я намереваюсь осквернить их, посягнуть на их святость, повредить?

— Нет. Таких намерений у тебя нет. Ты Олд Шеттерхэнд, а я просто мальчишка. Борьба с тобой грозит мне смертью. И все же я прошу тебя выслушать одно условие.

— Хорошо.

— Если ты хочешь быть бледнолицым посланцем серебристого льва, являющегося нам, чтобы забрать наши «лекарства», то позволь мне тогда стать посланцем военного орла, который спустится с горы Виннету, чтобы вернуть «лекарства» своим братьям!

— Ты сможешь?

— Если ты решишь, то смогу.

— Летать?

— Да.

— Три раза вокруг горы?

— Да.

Настал кульминационный, даже великий по своей значимости момент! Он заговорил о полетах. Он так уверял, что сможет их совершить, что у меня вскоре не осталось никаких сомнений. Он имел в виду самый настоящий физический полет. Но я думал и о полете духа, который он, представитель помолодевшей нации, должен был совершить, если хотел вернуть утерянные за многие столетия «лекарства». И я испытывал огромное, можно даже сказать — святое к нему доверие.

— Я верю тебе. А сейчас возьму их, но передам тебе по первому твоему требованию.

— Тогда твою руку!

— Вот она!

Крепкое рукопожатие решило исход дела.

— Так возьми их! — произнес он и взялся за плиту, чтобы помочь мне отодвинуть ее. Она все еще была горячей.

Когда я забрал «лекарства» из открытого алтаря, мы задвинули плиту на прежнее место, а потом покинули храм. С этого момента наше пребывание у Темной Воды завершилось. Мы пробыли здесь совсем немного, но результатами были полностью удовлетворены.

Глава шестая НА ГОРЕ ВИННЕТУ

Неделю спустя мы в последний раз заночевали у Клеки-Толи, что с языка апачей переводится как Белая река, и рано утром направились вверх по ее течению. Каскады воды оживляли унылые окрестности, а белая пена бурлящего потока и дала реке ее название.