Том 14. Полукровка. Наследники Виннету

Похоже, он действительно был прав. Вскоре мы очутились в широком зале, перед баррикадой из сталактитов и сталагмитов. Узкая дорожка сворачивала отсюда направо. Но на карте этого поворота не было — там дорога продолжалась прямо. Вот оно что! Теперь предстояло выяснить, мог ли я все еще полагаться на свои глаза и осталась ли у меня способность к анализу. Я начал обследовать сталактиты и очень скоро увидел, что для раскрытия истины большого ума не требовалось. Свисающие сверху образования были настоящими, а растущие снизу — нет. Последние тоже были сталактитами, а не сталагмитами! Их доставили сюда и очень искусно расставили. Почему и зачем? Да все очень просто: чтобы перегородить широкую тропу, замаскировать ее и спрятать от чужаков.

Я попробовал расшатать крайний из них, и он тут же поддался. Остальные проделали то же самое с другими сталактитами. Вскоре благодаря этому мы расчистили проход. Я пригласил Паппермана и одного из «Виннету» последовать за мной. Я жаждал видеть, что ожидает нас дальше.

Взяв два горящих факела, мы втроем проникли в проход. Дорога шла вверх. Вскоре мы услышали журчание воды, потом клокотание, а затем и грохот такой силы, что не различали даже собственных слов. Вдруг за поворотом нам в глаза ударил дневной свет, и мы увидели бушующий и пенящийся Таинственный водопад. Мы словно оказались на горной дороге Швейцарии: с одной стороны — отвесные горы, с другой — зияющая бездна, в которой исчезал водопад. Ничто не отделяло нас от бушующей стихии. Но скалистый уступ был широк — в ряд по нему могли спокойно идти четыре лошади.

Так прошли мы водопад по всей его ширине и вновь оказались в галерее, где пришлось положиться на факелы. Продвинувшись по этой извилистой галерее довольно далеко, мы услышали шум водопада. Он все усиливался, а когда стал таким, что почти оглушил нас, впереди забрезжил дневной свет. Мы пошли прямо на него и снова оказались между Таинственным водопадом и высокой скалой. Мы стояли почти на краю пропасти, откуда была хорошо видна дорога внизу, по которой мы недавно ехали. А дальше можно выйти в долину, продравшись кусты.

Теперь я знал достаточно. Мы возвратились к тому месту, где оставили наших спутников. Они все еще занимались расчисткой сталактитовых заграждений. Я воспользовался этим, чтобы узнать, куда ведет узкая дорожка. Для этого мне не нужен был ни Папперман, ни Инчу-Инта, но они решили пойти сами. Душенька тоже предложила свои услуги, и я согласился, хотя ее присутствие вряд ли облегчало экспедицию.

Когда мы добрались до развилки, обозначенной на карте, я сразу понял, что и тут грудой сталактитов была замаскирована дорога. Однако Инчу-Инта снова ничего не заметил и не догадался о том, что разветвление было именно здесь. Он ушел с факельщиками вперед. Я молча следовал за ними. Тропа, которую он не заметил, наверняка была той, что вела к Утесу Дьявола. Подняться по ней я намеревался один. Другой, более широкий путь вел по карте к «замку», поэтому я и отправился вслед за Инчу-Интой.

— Здесь дорога кончается, — произнес Инчу-Инта, остановившись перед очередным завалом.

— Если убрать камни, сразу станет ясно, что дорога идет дальше. Прочь их!

Сталактиты оказались нетяжелыми. Без больших усилий мы отодвинули один в сторону. Убирать все камни не было необходимости. Достаточно было перелезть через них — ведь дальше не было никаких препятствий. Мы так и сделали. Здесь сталактитовая защита кончилась, и перед нами открылись искусственные ступени и коридоры среди скальных трещин. Воздух был сух и свеж. Я не смотрел на часы и не считал ни ступени, ни наши шаги, но мне казалось, что мы поднимались уже четверть часа. Как вдруг мы оказались в узком каменном мешке. Под нами ступени, справа стена, слева стена, над нами стена. Как тут выйти?

Прямо над верхней ступенью располагалась каменная квадратная плита. Она вряд ли была тяжелой, поскольку ее наверняка сюда принесли. Я попробовал ее поднять — не получилось. Заметив два углубления, я воткнул в одно из них нож и попытался сдвинуть плиту. Наконец она подалась влево. Мне показалось, будто она на роликах. Надо мной открылось четырехугольное отверстие, в которое я смог бы пролезть. Но из предосторожности я высунул голову до уровня глаз.