Том 14. Удар новичка

Фрэнк взял ручку, прочел нацарапанное Максом вымышленное имя и тоже поставил подпись.

– Подайте утром в половине девятого кофе и теплые булочки, – попросил Макс и добавил: – Газеты тоже не помешают.

Портье получил деньги и звонком вызвал коридорного, невзрачного маленького человека с набрякшими мешками под глазами. На голове у него был колпак, придававший ему вид участника костюмированного спектакля. Он взял чемоданы Сулливанов и повел их к лифту. Лифт медленно пополз вверх, а с улицы доносился грохот молотков.

– Виселицу строят, – сказал разговорчивый коридорный, и его мертвые рыбьи глаза на минуту оживились. – Завтра казнь. Разве вы не в курсе? – он остановил лифт и открыл дверь.

Ни слова не говоря, Сулливаны вышли. Девушка в небесно-голубом халате, держа в руках мыло и полотенце, прошла мимо, многообещающе улыбнувшись Сулливанам. Но даже Фрэнк на сей раз не обратил на нее внимания.

– Чья казнь? – спросил он коридорного.

– Покажи нам комнату, – оборвал Макс Фрэнка.

Коридорный открыл номер и включил свет. Это был типичный номер для отеля такого класса: две кровати, два кресла и небольшой столик; он не располагал к длительному пребыванию.

– Так кого казнят? – повторил Фрэнк, закрывая дверь.

Парень всплеснул руками и улыбнулся, словно сообщал приятную весть:

– Убийцу из Уилтонвиля… Вы что, газет не читаете? Он за один вечер убил трех женщин, после чего сдался полиции. Надеюсь, он уже никого не убьет завтра после девяти часов утра.

– Свободен, – сказал Макс, не глядя на коридорного.

Тот удивленно посмотрел на него.

– То, что я сказал, мистер…

– Убирайся, – повторил Макс, не повышая голоса.

Коридорный двинулся к двери, поколебался, потом оглянулся на Сулливанов. Странные постояльцы неподвижно и молча смотрели на него. Ему вдруг стало жутко.

Едва он ушел, Макс схватил чемодан и бросил его на кровать. Фрэнк неподвижно стоял посреди номера. А за окном беспрерывно стучали молотки.

– Интересно, что испытывает человек, которого должны повесить утром? – неожиданно спросил он.

– Меня это не интересует, – буркнул Макс, открывая чемодан.

– Он сидит в камере, наверняка слышит, как строят виселицу, ловит шаги в коридоре, приближающиеся к его двери… и бессилен что-либо предпринять, чтобы спасти себя, – размышлял Фрэнк. – Он словно зверь в клетке.

Макс молча готовился ко сну.

– Так может быть и с нами, Макс, – не унимался Фрэнк, и на его лице выступили капли пота.

– Ляжешь ты наконец?

Фрэнк замолчал, и Макс тут же погасил свет.

«Где же искать Магарта? – думал Макс. – Впрочем, его самого найти нетрудно. Вопрос в том, где он спрятал Стива?»

Фрэнк прислушивался к шуму за окном.

– Долго еще они будут стучать? – голос Фрэнка дрожал.

– Нужно же им закончить работу. Спи!

– Разве можно уснуть при таком дьявольском шуме? – раздраженно отозвался он, злясь на себя за то, что у него начали сдавать нервы, что его одолел страх. Даже когда за окном установилась тишина, он все никак не мог уснуть.

Внезапно послышался какой-то грохот. Фрэнк вскочил с кровати и метнулся к окну.

– Что это? – дрожа от страха, спросил он.

– Проверяют веревку, – зевнув, демонстрируя спокойствие, ответил Макс, хотя и сам проснулся моментально.

Но они так и не сомкнули глаз в эту ночь. Фрэнк непрестанно думал о приговоренном, и перед ним внезапно возникли лица мужчин и женщин, которых он убил.

Макс думал о Фрэнке. С недавних пор он начал не доверять ему. Вроде бы все было как и прежде, но Макс чувствовал, что напарник потерял свое обычное хладнокровие, и спрашивал себя, сколько времени тот еще сможет выдержать их полную опасностей жизнь. Этот вопрос тревожил его. Он так давно знает Фрэнка. Еще школьниками они задумали свой цирковой номер – метание ножей. Почти всю свою сознательную жизнь они не расставались друг с другом. И вот сейчас Макс понимал, что уже не может полагаться на друга, как прежде.

Под утро они все же уснули.

Их разбудила горничная, в половине десятого утра принесшая кофе и булочки. Ее появление вместо успокоения словно бы наэлектризовало атмосферу в номере. Макс, правда, старался держаться невозмутимо. Он сел на постели, налил кофе и передал кофейник Фрэнку, который тут же поставил его на столик.

– Через несколько минут за ним придут, – проговорил он.

– Пей кофе, он почти остыл! – пробурчал Макс, направляясь в ванную.

Он заканчивал туалет, когда за окном послышался единодушный вздох толпы, и Макс понял, что казнь совершилась. Но это ничуть не взволновало его. Как ни в чем не бывало он рассматривал свое бледное и холодное лицо. С улицы донесся оживленный гомон, и толпа начала расходиться.

«Проклятые стервятники!» – подумал он, и его охватила горячая ярость. Он ненавидел жаждущую крови толпу, ее болезненное любопытство. Плюнув в раковину, он вернулся в комнату.

Фрэнк все еще лежал на постели. Наволочка на его подушке намокла от пота. Он даже не прикоснулся к еде.

Одеваясь, Макс невозмутимо прислушивался к шагам расходившихся людей, оживленно обсуждавших перипетии казни. Фрэнк тоже прислушивался к происходящему за окном. На его лице полыхали красные пятна.