Том 14: Удар новичка

— Придержи язык, Вестал. Я не позволю разговаривать со мной подобным тоном. Это просто недоразумение. Той ночью нас постигла неудача, ты знаешь это. Я решил, что она случилась потому, что я несимпатичен тебе. Мог ли я после этого оставаться с тобой в одной спальне?

— Несимпатичен? — воскликнула Вестал, поворачиваясь ко мне лицом. — О Чэд, как ты можешь такое говорить! Я ведь люблю тебя!

— Но у меня сложилось другое впечатление. Я подумал, что с моей стороны тактичнее будет перебраться в отдельную комнату. А теперь ты говоришь, что хотела бы видеть меня в своей спальне.

Она так желала налаживания наших отношений, что ни на миг не усомнилась в искренности сказанного мною.

— Разумеется, я хочу этого. — Ее заколотило от волнения. — Я хочу, чтобы мы были всем друг для друга. Понимаешь меня?

Я почувствовал себя в аду!

— Конечно. Я был последним дураком! Мы оба вели себя, как последние дураки. Я подумал, что ты разочаровалась во мне и хочешь, чтобы я оставил тебя в покое. Прости, Вестал, но твое поведение не давало мне возможности сделать иной вывод.

— О Чэд! — Она начала плакать.

Усилием воли я заставил себя подойти к жене и обнять ее.

— Все в порядке, Вестал. Не надо так расстраиваться.

Я представил себе все ее деньги. С чего это я решил, что они достанутся мне безо всяких усилий?

— Ты действительно любишь меня, Чэд?

— Как ты можешь в этом сомневаться.

Я поднял ее тщедушное тельце и понес к кровати, чувствуя, как ее костлявые пальцы вцепились мне в плечи.

Первым делом я выключил свет.

Глава 8

С этой ночи я начал тяжким трудом зарабатывать право владеть семьюдесятью миллионами долларов. Я возненавидел Вестал так, что даже не представлял, что кого-либо можно так ненавидеть.

Каждая минута дня и ночи, проведенная в ее обществе, была холодно рассчитанной игрой. Я просчитывал всякий свой шаг, следил за собой постоянно, чтоб не допустить самой невинной оплошности. Я не имел права вызвать у жены хотя бы малейшее подозрение, смутную догадку о том отвращении, которое питаю к ней. Я отдавал себе отчет, что стоит только исчезнуть ее эгоистичной любви, в основе которой лежит восторг обладания мужчиной, как она станет злобной, невыносимой и опасной.

Мне было бы легче перенести все это, если бы рядом не было Евы. Я не имел никакой возможности оказаться с ней наедине, хотя все время думал о ней. Вестал была рядом со мной с раннего утра и до поздней ночи, пока я не отходил ко сну.

Сидеть рядом с Вестал на верхней палубе и слушать, как Ева болтает внизу с офицерами яхты, представлять, как плавает с ними в бассейне, было настоящей пыткой. Я подозревал, что команда постаралась соорудить на нижней палубе импровизированный бассейн из куска просмоленной парусины только ради Евы. Я отчетливо представлял ее тело, обтянутое белым купальником, но присутствие Вестал удерживало меня от соблазна сойти вниз и вновь увидеть столь притягательное для меня зрелище.

Мы достигли Венеции через два дня после нашего, так называемого, примирения, и яхта стала на якорь в канале Сан-Марко.

Вестал, я, Ева, горничная Вестал, мой слуга сели в гондолу и поплыли по знаменитому каналу в не менее знаменитый отель Гритти.

Окна нашего номера выходили прямо на канал. Апартаменты состояли из двух спален, большой гостиной, двух ванных и отдельных номеров для прислуги.

Приняв душ и переодевшись, я присоединился к Вестал, любовавшейся с балкона открывающейся панорамой города. Женщина была неподдельно взволнована.

— До чего же чудесно, Чэд! — воскликнула она. — Посмотри на эти гондолы! А эти прекрасные дворцы! В жизни не видела ничего подобного. Это просто восхитительно!

Эта красота в самом деле тронула бы и меня, будь со мной рядом не Вестал.

— Может быть, после ленча возьмем гондолу и проплывем по каналу? — спросила она, поворачиваясь и улыбаясь мне.

— Согласен. Быстро поедим и уходим отсюда.

Мы провели весь день до позднего вечера, осматривая достопримечательности Венеции: посетили церковь Сан-Марко, Дворец Дожей, тюрьму, прошлись по мосту Вздохов, направились в Сан-Джорджо Маджоре, где Вестал не переставая ахала у картин Тинторетто, которые мне, по правде говоря, казались заурядной мазней.

Мы вернулись в отель за час до ужина, и, пока Вестал переодевалась, я уселся на балконе, наблюдая за снующими внизу гондолами.

Увидев, что в гостиной появилась Ева, я вскочил и присоединился к ней.

— Привет, — сказал я. — Чем вы занимались во второй половине дня?

Она глянула на меня сквозь толстые стекла неуклюжих очков, криво сидящих на переносице. Я в жизни не видел глаз такого пронзительно голубого цвета. На ней было простое, неудачно сшитое платье безвкусного покроя, и тут я понял, что оно было выбрано нарочно, чтобы скрыть фигуру. Если бы я не видел Еву в купальнике, ни за что бы не догадался, что под этой мешковиной скрываются классические пропорции женской фигуры.

— По поручению миссис Винтерс я посетила завод хрустальных изделий в Мурано.

— О черт! И когда же мы туда отправимся?

— Завтра после обеда.

Я подошел поближе к ней.

— Вы будете с нами?

— О нет! — Девушка повернулась и пошла к выходу.