Том 14. За рубежом. Письма к тетеньке

При подготовке отдельного издания Салтыков пересмотрел текст журнальных публикаций «писем» и внес в него ряд изменений. Что касается текста «Писем к тетеньке» в Собрании сочинений «издания автора», 1889 г., то он, по существу, тождествен изданию 1882 г. (том 6 «издания автора» с «Письмами к тетеньке» вышел в свет в декабре 1889 г., т. е. спустя полгода после смерти писателя, и неизвестно, успел ли он просмотреть текст).

В настоящем Собрании «Письма к тетеньке» печатаются по изданию1882 г., с устранением из текста, по рукописям и первопечатным публикациям, типографских ошибок, искажений и недосмотров.

Авторские рукописи «Писем к тетеньке» сохранились хотя и в значительном количестве, но все же далеко не полностью (все в ИРЛИ АН СССР — Пушкинском доме). Лишь одна из них наборная— та, которая содержит текст второй половины первоначальной редакции «письма» III, вырезанного из журнала. Все остальные рукописи — черновые. Они относятся к «письмам» II–IX журнальной нумерации и для некоторых из них содержат по две редакции (разной степени полноты). Во всех случаях рукописный текст отличается от печатного, представляя собою первоначальные или, во всяком случае, ранние редакции.

Наиболее существенные варианты рукописного текста приводятся в комментариях к «письмам».

В разделе настоящего тома « Из других редакций и неоконченное» печатаются: 1) вырезанное из журнала «письмо» III, 2) продолжавшее его, оставшееся в рукописи, «письмо» IV (публикуется в двух редакциях— полной и незаконченной), 3) «половина 1-го письма» [344]из начатого Салтыковым, но тут же брошенного нового цикла « Дополнительные письма к тетеньке».

* * *

1 марта 1881 года героическая «Народная воля» достигла, наконец, той ближайшей цели, к которой так настойчиво стремилась. Брошенной И. И. Гриневицким бомбой был смертельно ранен император Александр II. Террористический удар, нанесенный грозным Исполнительным комитетом «Народной воли», вызвал величайшую панику и растерянность в правящих кругах. Но «основ» самодержавия он не только не сокрушил, но и не поколебал и скорее оказался вредным для дела революции, для общественной жизни страны в целом. Как и предсказывал Г. В. Плеханов, на воронежском съезде «Земли и воли», вместо конституции и народовластия, о чем мечтали народовольцы, к императорскому инициалу «А» прибавилась еще одна «палочка». На престол взошел сын убитого царя, ставшийАлександром III. Чувства смятения, страха, неуверенности в царской семье и в правительственных сферах прошли не сразу. Колебания в выборе политики продолжались и после того, как новый император решился казнить первомартовцев и выступил с манифестом о незыблемости самодержавия (29 апреля). Провозглашенный манифестом (инициатором его и автором текста был К. П. Победоносцев) реакционный курс, отказ царизма от каких-либо уступок конституционного характера, не был реализован сразу и сочетался в первое время с тактикой выжидания и «либеральных» заигрываний с «обществом». Лишь убедившись в том, что убийство Александра II не вызвало ни последующих террористических актов, ни массовых выступлений крестьянства (несмотря на экономические трудности и социально-напряженное положение в деревне), ни подъема оппозиционной активности в среде либеральной интеллигенции, правительство приступило к последовательному осуществлению объявленной политики.

Определяя обстановку, сложившуюся в стране к исходу революционной ситуации 1879–1881 гг., В. И. Ленин писал: « …только сила, способная на серьезную борьбу, могла бы добиться конституции, а этой силы не было: революционеры исчерпали себя 1-ым марта, в рабочем классе не было ни широкого движения, ни твердой организации, либеральное общество оказалось и на этот раз настолько еще политически неразвитым, что оно ограничилось и после убийства Александра II одними ходатайствами < …> Второй раз, после освобождения крестьян, волна революционного прибоя была отбита, и либеральное движение вслед за этим и вследствие этого второй раз сменилось реакцией …» [345]

Ленинская характеристика относится как раз к тому историческому моменту, который ближайшим образом воссоздан в «Письмах к тетеньке». Для проникновения в социальную психологию, в духовный быт и настроение русского общества этого периода первая восьмидесятническая книга Салтыковаимеет значение важного первоисточника. В таком качестве она неоднократно и использовалась в литературе, в частности, Александром Блоком в поэме «Возмездие» и Максимом Горьким в романе «Жизнь Клима Самгина».