Том 14. За рубежом. Письма к тетеньке

«Общество частной инициативы спасения» — как уже указывалось, сатирическое обозначение «Священной дружины» или, как ее называли сами дружинники, «Святой дружины» (см. о ней выше, на стр. 666). В упомянутой зарубежной брошюре Р. Фадеева и И. И. Воронцова-Дашкова «Письма о современном состоянии России» имеется рассуждение о пассивности общества, о практических трудностях привлечения его к делу борьбы с «крамолой». Указывая, что «обществу в массе известно о заговоре едва ли менее, чем правительству», что общество «заговору не сочувствует, однако ж молчит о нем», авторы видят причину этой пассивности в том, что бюрократия и полиция задушили «общество» и не дают ему никакого «простора действия», при наличии которого члены общества встали бы всеми силами и сообща противодействовать пагубному направлению»… «и не колеблясь соединили бы свои усилия с усилиями правительства». Как «наглядный образчик» к сказанному авторы приводят такой известный им эпизод. «К одному из первых наших писателей <Достоевскому. — С. М> явился молодой человек и рассказал, что недавно еще он был ярым нигилистом, членом тайных лож, но, прочитав разоблачения этого писателя <роман «Бесы». — С. М.> и сверив их с собственным опытом, пришел к убеждению, что наш нигилизм есть дело напускное, иноземное, направленное внешними и внутренними врагами исключительно к ослаблению России; что, узнав это раз, он не может оставаться безучастным к подобному явлению: убедившись же, как бывший заговорщик, в недостаточности правительственных средств для искоренения зла, предлагает учредить общество, которое разоблачило и убило бы нравственно шайку нигилистов… Что отвечал писатель? Он выразил, конечно, полное сочувствие видам обращенного нигилиста, но от образования всякого общества отказался по уверенности, что членов охранительного общества, соединившихся по собственному почину, потребуют к ответу за недозволенные общества… а в случае утверждения плана их властями, они станут во всех глазах чем-то вроде полицейских агентов и утратят всякое значение» (стр. 13 назв. брошюры). Достоевский отказался принять участие в практическом осуществлении предложения одного из ренегатов революции, но предложение это запомнили и «всеподданнейше» донесли о нем авторы «Писем», один из которых — Воронцов-Дашков («Амалат-бек» у Салтыкова) и возглавил скоро уже усовершенствованную и не боящуюся полицейских репрессий организацию «охранительного общества… членов, соединившихся по собственному почину». Boзможно, что это наименование из брошюры, которую как раз в дни работы над «Письмами к тетеньке» читал Салтыков, ближайшим образом послужило ему объектом сатирической парафразы («Общество частной инициативы спасения») для обозначения «Священной дружины».

…организация, которая… «жарила» бы не словом, но прямо оставляя знаки на теле. — Указание на террористические замыслы «Священной дружины» против революционеров (в частности, Гартмана, Рошфора и Кропоткина), о которых Салтыков был осведомлен Лорис-Меликовым.

Расплюев. — Фигурой «Расплюева» — шулера и морально растленного героя из драматической трилогии Сухово-Кобылина — Салтыков пользуется для сатирической персонификации тех элементов подпольного аппарата «Священной дружины», на которых, в отличие от высокопоставленных политических вдохновителей и покровителей этого «учреждения», держалась вся фактическая работа по непосредственной организации всякого рода шпионских и провокаторских авантюр (ср. в характеристике «Расплюева» такие указания и определения: «организатор», «устроитель», он готов «в пользу «господина» изнурять себя» и т. п.).

Нынче в трактиры нужно ходить с осмотрительностью — Трактир, кабак, ресторан — были аренами филерской деятельности «дружинников». В дневнике одного из них — генерала В. Смельского есть, например, такая запись: «Шувалов читал умную записку неизвестного мне брата Дружины о том, что Дружина должна помогать полиции, что надо завести агентов в среде прислуги гостиниц, шамбр-гарнье, кухмистерских и проч. публичных заведениях мелкого пошиба. («Из дневника В. Н. Смельского». — «Голос минувшего», 1916, кн. 1–2)

князь Сампантре. — Как давно уже расшифровано (между прочим, впервые в цензорском донесении), под этой сатирической фамилией[411] фигурирует у Салтыкова в данном контексте князь П. П. Демидов-Сан-Донато, один из виднейших членов «Священной дружины», щедро субсидировавший из своих миллионных доходов ее начинания.