Том 15. Дела и речи

I Леону Рише, главному редактору журнала « Авенир де фам»

Париж, 8 июня 1872

Милостивый государь!

От глубины души поддерживаю ваше полезное выступление. Вот уже сорок лет я отстаиваю то великое социальное дело, которому вы с таким благородством себя посвятили.

Прискорбно это говорить, но в современном цивилизованном обществе есть раба. Закону свойственны эвфемизмы: ту, кого я называю рабой, он называет неравноправной. Эта неравноправная, согласно закону, эта раба, согласно реальной действительности, — женщина. Мужчина неравномерно распределил груз между двумя чашами весов, равновесие которых столь важно для человеческой совести. Мужчина возложил все права на свою сторону и все обязанности — на сторону женщины. Отсюда — глубокий конфликт. Отсюда — рабство женщины. По нашему законодательству, в его нынешнем виде, женщина не может владеть имуществом, не может возбудить судебное преследование, она не имеет права голоса, не идет в счет, не существует. Есть граждане, нет гражданок. Это состояние противоестественно. Необходимо, чтобы оно прекратилось.

Я знаю, что философы продвигаются вперед быстро, а правители — медленно; объясняется это тем, что философы пребывают в сфере абсолютного, а правители — в сфере относительного; между тем необходимо, чтобы правители в конце концов догнали философов. В тех случаях, когда их соединение совершается своевременно, удается достигнуть прогресса и избегнуть революций. Когда же соединение запаздывает, возникает опасность.

В данный момент правители отстали во многих вопросах. Обратите внимание на колебания Собрания по поводу смертной казни. А пока — эшафот свирепствует.

Настало время, когда правителям необходимо серьезно задуматься над многими вопросами: над вопросом о воспитании и вопросом о репрессиях; над вопросом о той нерасторжимости, от которой нужно избавить брак, и о той непоправимости, от которой нужно избавить систему наказаний; над вопросом об обязательном, бесплатном, светском обучении; над вопросом о правах женщины и о правах ребенка. Необходимо, чтобы законодатели прислушались к голосу мыслителей, чтобы государственные мужи, слишком часто люди поверхностные, ознакомились с глубокими творениями писателей и чтобы те, кто создает законы, повиновались тем, кто создает нравы. От этого зависит социальный мир.

Мы, философы, размышляющие об идеальном обществе, не должны поддаваться усталости. Продолжим наше дело. Изучим всесторонне, с возрастающей доброй волей, волнующую проблему прав женщины, решение которой поможет разрешить почти все социальные проблемы. Внесем в изучение этой проблемы нечто большее, чем справедливость; подойдем к этому вопросу с благоговением и состраданием. Как! Есть на свете существо, существо святое, создавшее нас в своем теле, вдохнувшее в нас жизнь своей кровью, вскормившее нас своим молоком, вложившее в нас свое сердце, озарившее нас своей душой, и это существо страдает, и это существо истекает кровью, рыдает, томится, трепещет! Так посвятим же себя этому существу, будем служить ему, помогать ему, защищать его, охранять его. Припадем к ногам нашей матери!

В скором будущем, несомненно, справедливость восторжествует. Мужчина сам по себе — это еще не человек; мужчина плюс женщина и плюс ребенок, семья, — это творение, одновременно единое и тройственное, составляющее подлинное человеческое единство. Любая общественная организация должна основываться на семье. Обеспечить права человека в этой тройственной форме — такова должна быть цель того земного провидения, которое мы именуем законом.

Удвоим же нашу настойчивость и наши усилия. Будем надеяться, что люди дойдут до понимания того, что общество устроено плохо, когда ребенок остается без образования, когда женщина лишена инициативы, когда под именем опеки скрывается рабство, когда ноша тем тяжелее, чем слабее плечи; и люди поймут, что, даже рассуждая с эгоистических позиций, трудно составить счастье мужчины, обрекая на страдание женщину.

Виктор Гюго.

II Учредительницам Общества борьбы за улучшение участи женщин

Париж, 31 марта 1873

Сударыни!

Я получил ваше письмо.Оно делает мне честь. Мне известны ваши благородные и законные притязания. В нашем обществе, в его нынешнем виде, женщины подвергаются испытаниям и страдают; они правы, требуя лучшей участи. Я — лишь человек, руководствующийся велением совести, но я понимаю их правоту и, исходя из этого, определяю свой долг. Усилия всей моей жизни направлены на их благо. Вы правы, рассматривая меня как своего союзника, полного доброй воли.