Том 15. Книга 1. Современная идиллия

Народовольческий террор, державший в страхе высшие сферы, рождавший обывательские легенды, осторожно затронут в фигурах «крамольников Зачинщикова и Залевалова» — в сложном, как бы двойном освещении: сдержанной иронии («заставляют беззащитных обывателей петь с ними трио») и серьезности (имя В. Телля, упомянутое здесь же, — знак истинной революционности). Салтыков, преклоняясь перед самоотверженностью народовольцев, тем не менее не раз говорил о «бессмысленности» убийств (письмо А. Н. Энгельгардту от 6 февраля 1879 г.). «Из-за них ничего не видать. Не только никакого дела делать нельзя, но и разобраться в этой галиматье трудно» (Н. А. Белоголовому от 20 марта 1882 г.). Контрнаступление реакции олицетворяет деятельность «Кружка любителей статистики», именуемого также «Клубом Взволнованных Лоботрясов» и (в рукописи) «Союзом Недремлющих Амалатбеков». Под этими названиями выведена «Священная дружина» — существовавшее с начала 1881 по декабрь 1882 г. антиреволюционное тайное общество. К началу 80-х годов в среде защитников дворянско-монархического принципа возникли идеи борьбы с революционерами, минуя полицию и суд, путем террора и личных расправ. 20 января 1880 г. «Московские ведомости» (№ 19) опубликовали с восторженным комментарием обращение князя H. H. Голицына: «Долой перчатки, скорей кольчугу и меч! <…> К борьбе! К борьбе! <…> Пусть образуется рать, хотя для этого не надо ей выходить в поле». На этой идеологической почве и возникла позже «Священная дружина». Сначала она, по свидетельству жандармского историографа Н. И. Шебеко, ставила себе цель «вырезать анархистов», но ограничилась «политическим сыском», который «сделался в то время каким-то аристократическим спортом, и в ряды «Дружины» спешили вступать представители высшего петербургского общества всех рангов и возрастов»[117]. Как отмечено в дневнике П. А. Валуева, «Дружина» быстро «приняла тип бывшего III Отделения по части разных доносов и сплетней»[118]. Салтыков, информированный М. Т. Лорис-Меликовым, через Н. А. Белоголового дал первые сведения насчет «Дружины» в заграничную печать и посвятил этой теме третье из «Писем к тетеньке» — вырезанное цензурой. Таким образом, этот эпизод «Современной идиллии» оказался для русского читателя первым известием о «Дружине» (подробнее см. «Письма к тетеньке», примечания, т. 14 наст. изд.).

В гл. XIV отражена еще одна черта времени: разжигавшая общественные страсти шумная полемика консервативной и либеральной печати («благонамеренные» и «ненеблагонамеренные»). Как точно определил еще Арс. Введенский, «автор говорит здесь «детально верно» «об отношениях «благонамеренной», то есть обскурантской печати нашей к печати «либеральной» (Литературная летопись. — «Голос», 1882, 23 сентября, № 258).

С точки зрения Салтыкова, различие между ними, во всяком случае в это время, было ничтожно («разница тут самая пустая»): тот же «Голос» призывал «все разумные, истинно охранительные элементы общества» сплотиться вокруг «коренных основ» и «раздавить вредоносных червей» революции (Е. Марков. Враги и друзья. — «Голос», 1879, 27 июня, № 176).

Публикация сразу четырех глав «Современной идиллии» заставила критику размышлять прежде всего о драматизме, скрытом в сатире Салтыкова: там, где «речь ведется о благонамеренности и способах насаждения ее», «картина жизни современной выходит у автора очень мало похожей на идиллию» («Сын отечества», 1882, 24 сентября, № 219); «современная идиллия, изображенная в калейдоскопе г. Щедрина, представляется каким-то чудовищным явлением, диким, почти невозможным, а между тем существенные черты современности, без всякого сомнения, схвачены автором необыкновенно ярко <…> этот юмор вызывает не смех, а чувство горького негодования, разочарования, так как из-за него ясно видны очертания того идеала, до которого описываемому обществу так далеко <…> настоящая сатира всегда оставляет такое впечатление» («Новости и биржевая газета», 1882, 1 октября, № 259). Эти главы заставили бить тревогу реакционный «Гражданин», его критик откровенно призывал власти «обратить внимание» на литературную деятельность сатирика («Гражданин», 1882, 14 октября, № 82).