Том 15. На Рио-де-Ла-Плате

— Ваши люди не смогут войти. Впрочем, если вы позовете на помощь, мы начнем стрелять!

Все произошло так быстро, что майор не успел даже шевельнуться и стоял словно пригвожденный. Хотя офицеры схватились за свои пистолеты, но стрелять они остереглись. Шкипер зашел Хордану за спину и хитро подмигнул мне. Я понял, что он хотел сказать, но не кивнул ему в знак одобрения, иначе бы он, наверное, совершил опрометчивый шаг.

— О Боже! — закричал Хордан. — Неужели такое возможно?

— Вполне, сеньор! Как видите!

— Но если вы действительно нападете на нас, то мои люди разорвут вас буквально в клочья!

— Пусть только сунутся! Во всяком случае, мы успеем-таки послать вас туда, где вы не сумеете уже никого арестовать.

— Вас одного надо арестовать. А ваши люди пусть себе разгуливают!

— Они ни на минуту меня не покинут.

— Что ж, вы в самом деле думаете, что вам так легко удастся нас перестрелять? Я, например, схвачу сейчас… о горе!

Он хотел схватить лежавший перед ним пистолет, но испустил вопль, так как шкипер своими огромными ручищами крепко припечатал руки Хордана к его бокам.

— Успокойся, иначе я раздавлю тебя, как лимон! — пригрозил богатырь. — Давайте, сеньор! — продолжил он, обращаясь ко мне. — Вот наконец настал желанный момент, чтобы как следует стиснуть этого парня, выжать из него все соки!

— Прекрати! — взмолился Хордан. — Ты же раздавишь меня!

Никто не отважился прийти ему на помощь. Его офицеры видели два револьвера и пистолет, направленные на них; вдобавок я объявил им:

— Если вы мигом не положите свои пистолеты на стол, я прикажу, чтобы этот человек раздавил генералиссимусу всю грудную клетку. Обещаю, вы сейчас услышите хруст костей! Итак, бросьте оружие! Раз… два…

Я едва успел сказать «два», как пистолеты уже лежали на столе. Впрочем, эти господа не боялись нас. Они знали, что им ничего не грозит, если они не станут относиться к нам с неприязнью. На лице генерала я даже заметил легкие признаки удовлетворения. Теперь с его начальником случилось то же, что с ним. Это наполняло его молчаливой радостью.

— Отберите оружие! — приказал я остальным йербатеро.

Те не мешкали ни мгновения и выполнили приказ. У наших противников остались лишь сабли, которых нам нечего было опасаться, ведь почти каждый из нас завладел огнестрельным оружием.

— Отойдите от двери, назад, в угол, сеньор! — прикрикнул я на майора.

Он хотя и медленно, но все-таки повиновался. Я подал знак шкиперу. Тот отпустил Хордана, впрочем, остался стоять у него за спиной. Хордан, совершенно обессиленный, откинулся на спинку стула и, вздохнув, крикнул:

— Cascaras![136] Что за люди! Надо же такому случиться, и прямо в штаб-квартире. И вы, сеньоры, не помогаете мне!

Этот упрек был адресован офицерам. Они не могли, естественно, ответить ему то, что хотели; поэтому ответил я вместо них:

— Почему же вы сами себе не помогли? Генералиссимус всегда обязан знать, что ему делать. Теперь вы поняли, как нелегко распоряжаться жизнью и собственностью других, если эти другие не приблудные бродяги, а искушенные, честные и мужественные люди.

— Не забывайте, вы окружены несколькими тысячами моих солдат!

— Подумаешь! Их мы теперь уже не боимся.

Он бросил на меня взгляд, полный неописуемого изумления.

— Я уверен, — продолжал я, — что ни один из ваших людей не нападет ни на кого из нас!

— Ого! Вас разорвут, как я вам уже говорил.

— Это никому и в голову не придет! Никто не решится стать виновником вашей смерти.

— Моей смерти?

— Да. Нас десять человек, вас же только шесть. Вы, конечно, уверены, что нам легко вас связать?

— Какой вам в этом толк?

— Очень большой. Мы выстроим вас в цепочку и свяжем друг с другом, как связывают лошадей, потом выйдем из здания и проведем вас сквозь толпу ваших солдат. Никто не отважится даже пальцем нас тронуть, потому что тогда мы мигом вас всех расстреляем. Называйте это безумной затеей! Я твердо решил так поступить, если вы вынудите меня доказать, что порой удаются прямо-таки безрассудные на первый взгляд вещи. Мне приходилось иметь дело с совершенно иными людьми, нежели вы. Я сражался с сотнями команчей и апачей, каждый из которых стоит двадцати ваших солдат. Я не боюсь толпы. Часто смекалка и отвага одиночек быстрее приводят к цели, чем беспорядочные действия толпы. Мы сумеем вывести вас отсюда и доставить к реке. Так что еще посмотрим, спасем мы или нет нашу жизнь, свободу, имущество! Я прибыл к вам как друг, но со мной и моими спутниками обращались словно с оборванцами и бродягами. Я показал вам, какую невероятную выгоду вам приношу, но мне отплатили лишь обманом и вероломством! Не тот я человек, чтобы это терпеть. Я не смогу вам теперь доверять, поэтому нечего удивляться, что я стану обращаться с вами в такой недозволенной манере.

Эти слова произвели впечатление.

— Но чего же вы хотите от меня?

— Честности, больше ничего. С этого момента я хочу быть свободным!

— Я собирался разрешить вам завтра утром поехать в Буэнос-Айрес вместе с моим уполномоченным.

— Это правильно, но нет никакой причины держать меня и сегодня взаперти. Кто ваш уполномоченный?

— Майор Кадера.