Том 15. На Рио-де-Ла-Плате

— Значит, до этого он вообще не знал его, не был ни другом по переписке, предположим, ни родственником?

— Ни тем, ни другим.

— Может быть, сендадор оказал падре какие-то особые услуги во время перехода через горы?

— Нет. Почему вы спрашиваете об этом? Как связано это с обоими кипу?

— Напрямую. Где находятся оба тайника с сокровищами? Вблизи Тукумана?

— Наоборот, очень далеко от этого города.

— Ну а почему падре направлялся в Тукуман, а не в упомянутые места? Вы, наверное, согласитесь, что переход через Анды не только труден, но и опасен, а для столь пожилого человека даже смертельно опасен?

— Это так. Для пожилых людей очень опасен крайне разреженный воздух и вызываемый им приток крови.

— Вы сказали, что падре был пожилым человеком. Итак, путешествие для него было очень опасным. Подвергаться подобной опасности люди решаются только по серьезным причинам. Несомненно, он хотел раздобыть сокровища. Но не земные блага манили его. Он хотел добыть сокровища не для себя, а для других. Вы согласны с этим?

— Да, ваши объяснения убедительны.

— Для кого же он предназначал сокровища? Неужели его наследником должен был стать сендадор?

— Пожалуй, поначалу монах не думал о нем.

— Потом, вероятно, тоже. Сендадору вообще не следовало ничего знать об этом деле. Только перед смертью падре сообщил ему об этом. Со своей тайной он расстался отнюдь не добровольно, ему пришлось это сделать. Но кому же он, собственно, хотел раскрыть эту тайну?

— Конечно, доминиканцам в Тукумане.

— Я тоже так думаю. Собратья по ордену, наверное, лучше, чем сендадор, сумели бы разобраться с этой рукописью или расшифровать оба кипу. Поэтому можно предположить, что наследие падре предназначалось им.

— Но у падре вовсе не было с собой кипу!

— Не верю.

— Мой друг говорил об этом, и у меня нет повода сомневаться в его словах.

— Тем больше поводов для этого у меня. Откуда был падре?

— Я не знаю, ведь сендадор не сообщил мне это.

— Где находились его коллекции, о которых вы говорили? Где пребывала ненапечатанная книга, то есть рукопись столь ценного труда?

— Этого не знает никто.

— Неужели падре умер, не рассказав сендадору о таких важных вещах? Итак, при нем был перевод кипу и не было самих кипу, которые по крайней мере, я говорю «по крайней мере», столь же важны, как и перевод?

— Гм! Этими вопросами вы ставите меня в затруднительное положение!

— Я уверен, что ваш друг был бы загнан ими в тупик. Если мои предположения справедливы, то он не только незаконно присвоил себе рукопись, но и утаил оба кипу.

— У падре ведь не было их при себе, я вам уже говорил!

— А я утверждаю, что были. И оба их он доверил сендадору. Ведь тот разбирается в языке кечуа?

— Разбирается.

— Но кипу он не мог прочитать?

— Нет.

— Ну, тогда оба кипу не только не нужны ему, но и опасны для него. Он узнал тайну, прочитав перевод. Если бы кипу случайно потерялись и попали в руки человека, который сумел бы их расшифровать, то тайна была бы разгадана. Поэтому нужно было избавиться от них, уничтожить. Что он думает делать теперь, когда розыски оказались напрасными?

— Он не прекращает их.

— Напрасный труд.

— Может быть, и напрасный, ведь он намерен довериться человеку, который лучше его разбирается в приложенных чертежах. Я получил задание подыскать такого человека и думаю, что уже нашел его.

— Предполагаю, что вы имеете в виду меня.

— Это именно так.

— Тогда вы глубоко ошибаетесь. Я совершенно не гожусь для таких дел, к тому же опасных. Почему сам сендадор не ищет себе компаньона? Почему прячется в сельве и поручает то, с чем легко справился бы сам? А потому, что ему пришлось бы отвечать на те же вопросы, что я задаю сейчас вам. Но с вас, как с посредника, многого не спросишь, тогда как ему же пришлось бы отвечать на все вопросы вполне однозначно: да, нет, а это небезопасно.

— Но если я приведу вас к нему, ему же придется ответить на все ваши вопросы!

— Да, но тогда мне уже, видимо, поздно будет думать о возвращении.

— О, нет. В любой момент вы можете отказаться от нашей затеи.

— Да, но тогда я, человек в этих краях новый, окажусь в полном одиночестве в сельве или в пустошах Гран-Чако и наверняка пропаду. Разве сендадор на это не рассчитывал?

Монтесо в бешенстве вцепился в свои всклокоченные волосы. Выглядело это забавно.

— Сеньор, вы совершенно сбиваете меня с толку, без всяких оснований не доверяя сендадору! — воскликнул он. — Но я надеюсь, вы еще все как следует обдумаете и согласитесь участвовать в нашем предприятии.

— Не обольщайтесь! Я повторяю, что не подхожу для этого. Потому только, что я — иностранец. Вы не догадываетесь, какие знания понадобятся, чтобы обнаружить это озеро и замурованную шахту.

— Шахту мы не нашли, но озеро все же отыскали. Мы не сумели обнаружить там лишь место, где был захоронен клад.