Том 15. Сестра милосердная

— Ах, сестричка, вы и понятия не имеете, что за люди все эти хозяева магазинов и их управляющие! Они боятся за свои сотни, как скупой за сокровища. И наверное денег не даст этот ваш Донцов. И мой несчастный отец…

— Вы бы побольше думали о вашем действительно несчастном отце, прежде нежели играть на скачках, — холодно остановила юношу Ира.

— Maris Dieu… (Но Бог мой!) Раз дело сделано… Снявши волосы, по голове не плачут… Или, наоборот, сняв голову, по волосам не плачут… — так кажется, жалко иронизировал юнкер. — Теперь же мне остается только молить вас о вашем великодушии, Ирина Аркадьевна. Дайте мне эти несчастные три сотни завтра, и вы увидите, что не в субботу даже, а в пятницу вечером я верну их вам. Я же клянусь вам всем святым и даю вам еще раз мое честное слово, что мой знакомый обещал мне дать деньги не позднее пятницы утра.

Ира взглянула еще раз на Валерьяна. Он казался искренним.

— Хорошо, — подумав с минуту, произнесла она. — Я постараюсь достать вам эти деньги. Что у нас сегодня? Понедельник? Завтра, может быть, вы получите их, но с условием — в пятницу перед закрытием магазина вы мне принесете их, Валерьян Юрьевич, обратно!

— Но, само собой разумеется, что принесу. Как можете вы сомневаться в этом. Я же дал вам мое честное слово!

— Хорошо. Завтра приходите в двенадцать часов. Постараюсь помочь вам. А теперь велите остановиться вон у того дома. Мы приехали.

Ира, едва пожав руку молодому князю, выпорхнула из пролетки.

— Ирина Аркадьевна — вы ангел… Вы — само великодушие… Вы — героиня! — говорил ей вслед Валерьян.

Но она уже не слышала. "Завтра же попрошу на три, четыре дня у Донцова эти несчастные деньги. И если Илья Иванович разрешит…" — думала Ира.

Надя и Жура, встретившие Иру у дверей, уже повисли на ее шее, лишая возможности думать о чем-либо ином, что не касается их. Из столовой спешила Зинаида Юрьевна. Ей Ира не обмолвилась ни словом о визите Валерьяна, уважая его просьбу сохранить строжайшую тайну.

Теперь в короткие часы домашнего отдыха она забыла все свои заботы и тревоги.

И только ночью, когда Зинаида Юрьевна уже заснула, Ира все еще терзалась исходом завтрашнего разговора с управляющим и невозможностью спасти от неприятности старого князя.

И только под утро, на заре, она уснула.

Маленький, толстенький Илья Иванович, тяжело пыхтя и посапывая, сидел в кассе перед Ирой и глядел на нее с заметным недоумением. А Ира, спокойная, уравновешенная, как всегда, говорила:

— Я понимаю, что моя просьба чересчур смела и может вам показаться даже дерзкой, но Илья Иванович, я прошу разрешить мне взять эти деньги на четыре дня не ради себя, не из каприза или случайной прихоти, а ради человека, достойного и благородного, которому всем обязана моя семья. Конечно, нужно иметь много доверия ко мне, чтобы позволить воспользоваться этой суммою из кассы. Я это понимаю отлично. Вы же почти не знаете меня. Вы и так оказали мне большое внимание, когда взяли меня на место благодаря протекции Зинаиды Юрьевны, и… я это умею, верьте мне, ценить… Теперь прошу вас увеличить это доверие и помочь мне выручить из беды моего родственника.

Ира замолкла и подняла на управляющего свои честные глаза. Эти глаза никогда не лгали. Они как нельзя лучше отражали ее светлую душу.

Илья Иванович думал: "Вот девушка, которая могла бы, не говоря ни слова, взять у меня из кассы несколько сотен рублей и не сделала этого. Она чистосердечно обратилась ко мне с просьбой. Надо такую честность ценить и поощрять. Тем более что Басланова не чета другим здешним. Она из хорошей, благородной семьи и деньги отдаст".

Илья Иванович решил выручить Иру, дал разрешение взять до субботы необходимую сумму и посоветовал девушке не рассказывать никому из сослуживиц об ее займе.

— Только уж потрудитесь к субботе, чтобы денежки были налицо, — произнес он в заключение. — И расписку мне дайте для всякого случая.

— Конечно, дам расписку, — весело отвечала девушка и стала горячо благодарить старика.

Тяжелое бремя свалилось с плеч Иры. Теперь старый князь Юрий Львович ничего не узнает и ничто не нарушит его спокойствия.

Передавая конверт с деньгами Валерьяну, Ира взяла с него два обещания. Одно — возвратить деньги не позже вечера пятницы. Другое — никогда больше не играть на скачках ради своего старика отца.

Валерьян поклялся ей тут же исполнить все, что она требовала. Попутно рассыпаясь в благодарностях, благословляя Иру, он божился ей в том, что с нынешнего дня не переступит порога тотализатора, и так лебезил и заискивал перед девушкой, что окончательно опротивел своей приторностью, и она была рада-радехонька, когда непрошеный «братец» исчез из ее клетушки-кассы.

Глава 8