Том 15

Для того чтобы представить себе соотношение между производством в более высокие чины из указанных двух категорий офицеров, интересно ознакомиться с нижеследующими сведениями об убитых и раненых офицерах или занимавших высокие командные должности в Италии: из военных школ — 34 генерала, 25 полковников, командовавших полками, 28 других старших офицеров, 24 капитана, 33 лейтенанта и младших лейтенанта; из рядовых — 3 генерала, ни одного полковника, командовавшего полком, 8 старших офицеров, 66 капитанов, 95 младших офицеров.

В генералы реже производятся старшие офицеры из штабов, из учебных или отборных частей, чем из основной массы старших офицеров. Поэтому им не хватает главным образом более высокого военного образования; лишь немногие из них имеют les vues larges [широкий кругозор. Ред.]. Слабые в стратегии, они весьма неумело управляют большими войсковыми соединениями и в силу этого очень нуждаются в приказах сверху или в компетентной помощи, так что очень часто во время военных действий, как и на учебном плацу, они получают настоящую программу передвижений, которые должны быть совершены для того, чтобы вступить в бой. Вместе с тем, у них много здравого смысла, и они находчивы в выборе средств для достижения цели; они знают практическую сторону своей службы, усердны, честолюбивы и преданы службе. Их привычка действовать самостоятельно придает им необходимую энергию в боевой обстановке. Они преодолевают любые трудности; во всякой обстановке, требующей решительных мер, они действуют без промедления, не ожидая приказов и не посылая за ними; они не боятся ответственности, и, будучи храбрыми, как все французы, они всегда лично ведут свои войска.

Большая часть из них сражалась в Алжире, Крыму и в Италии и поэтому обладает ценным запасом боевого опыта. Из генералов, участвовавших в сражениях в Италии в 1859 г., было 28 старых «африканцев», из них 18 сражались также и в Крыму. Только один генерал (Партуно) совершал в Италии свой первый боевой поход.

Благодаря этим непрерывным сражениям, французская армия обладает более молодым составом генералов, чем какая-либо другая армия. Чтобы сохранить это положение в мирное время, генерал-лейтенанты уходят в отставку с сокращенным жалованьем в возрасте 65, а генерал-майоры — в возрасте 60 лет.

Короче говоря, нужно считать, что французские генералы являются сравнительно молодыми и подвижными, сведущими, энергичными, опытными на войне и хорошо к ней приспособленными, хотя до сих пор лишь немногие проявили необыкновенные способности и хорошее знакомство с управлением крупными войсковыми соединениями и ни Крымская, ни Итальянская войны не дали ни одного выдающегося военного гения».

Переходя к практике строевого обучения французов, наш автор говорит:

«Неотесанный и неуклюжий рекрут, каким он выглядит, когда прибывает в свой полк, тем не менее довольно часто, раньше, чем пройдут две недели, и иногда даже раньше, чем он получит полностью обмундирование, стоит на часах с достоинством и властным видом старого служаки и очень скоро приобретает должный вид благодаря тщательному одиночному обучению, которое он проходит. Хотя ротные и батальонные строевые учения оставляют желать много лучшего, однако каждый отдельный солдат заботливо обучается гимнастике и штыковым приемам, фехтованию на рапирах и длительному движению беглым шагом… На учебном плацу пехота обычно держит себя неуверенно, небрежно и поэтому она несколько медлительна; но в походе она чрезвычайно проворна и приучена к долгим переходам, значительная часть которых совершается беглым шагом; такой шаг очень часто и небезуспешно применяется в бою. Именно по этим данным во Франции и оценивают качество подготовки войсковых частей; о них никогда не судят ни по тому, как они вымуштрованы, ни, тем более, только по прохождению церемониальным маршем. Французы и в самом деле не могут проходить церемониальным маршем в должном порядке, так как им не хватает того тщательного обучения строю, которое, в конце концов, необходимо для всякой хорошей войсковой части».

Говоря о строевом обучении, наш автор приводит следующий анекдот про Наполеона I:

«Наполеон хорошо знал недостатки, присущие этой системе небрежного строевого обучения, и стремился всеми силами их исправить. Под его строгим руководством четкости в обучении придерживались в той мере, в какой это было возможно по отношению к французам, хотя сам он был не очень хорошим инструктором. Однажды в Шенбрунне, в 1809 г., ему пришла в голову мысль самому обучить батальон своей гвардии, заставить его, как говорят французы, faire la theorie [заняться теорией. Ред.]. Он вытащил шпагу и подал команду; но после нескольких перестроений он привел своих солдат в такой полнейший беспорядок, что воскликнул, вкладывая шпагу в ножны: «Черт бы побрал вашу… теорию! Приведите снова в порядок это безобразие!» («Que le diable empцrte votre… theorie! Redressez cette cochonnerie!»).

Относительно «тюркосов», туземных алжирских войск, мы находим следующее замечательное заявление: