Том 15

Конечно, Ваше высокородие никак не может быть заинтересовано в том — да и от меня нельзя требовать этого, — чтобы я, в полной неизвестности и не имея возможности предпринять соответствующие практические шаги, ожидал три-четыре месяца или больше, пока вместе с окончательным решением вопроса о поселении мне станет известно, какое истолкование королевской амнистии Вы соблаговолите дать и захотите ли Вы признать мое восстановление в прусском подданстве или нет. Такого рода неизвестность в течение нескольких месяцев причинила бы мне во всех моих начинаниях, делах и в экономическом отношении самый чувствительный ущерб. Естественно также, я имею право знать, хочет или нет компетентная инстанция признать мое подданство, а эта инстанция не может считать ни правомерным, ни достойным себя отказать мне в ответе или затягивать этот ответ.

Поэтому я прямо, откровенно и честно ставлю Вашему высокородию вопрос:

признаете ли Вы или нет мое восстановление в прусском подданстве в силу королевской амнистии?

и ожидаю на мой вопрос такого же прямого, откровенного, и честного ответа. Я тем более заинтересован в скорейшем получении ответа, что только тогда получу возможность, в случае неблагоприятного решения, — хотя оно, конечно, невозможно — обратиться по этому вопросу к палатам еще в течение нынешней сессии, на которой, между прочим, будет обсуждаться еще один законопроект об амнистии, вызванный неясностью по поводу интерпретации указа об амнистии, А с другой стороны, я очень заинтересован в скорейшем получении ответа и потому, что могу пробыть здесь в настоящее время только очень недолго, так как семейные обстоятельства требуют моего возвращения в Лондон. Итак, я покорнейше прошу Ваше высокородие прислать мне откровенный и определенный ответ в ближайшее время; только тогда я смогу подать надлежащим образом прошение о поселении в этом городе.

С совершенным почтением имею честь оставаться преданный Вашему высокородию

д-р Карл Маркс

Берлин, 25 марта 1861 г.

Публикуется впервые

Печатается по рукописи

Перевод с немецкого

ЗАЯВЛЕНИЕ К. МАРКСА В СВЯЗИ С ОТКАЗОМ ВОССТАНОВИТЬ ЕГО В ПРУССКОМ ПОДДАНСТВЕ

Берлин, 6 апреля 1861 г.

КОРОЛЕВСКОМУ ПОЛИЦЕЙПРЕЗИДЕНТУ г-ну БАРОНУ ФОН ЦЕДЛИЦ, КАВАЛЕРУ И ПР.

Ваше высокородие,

В ответ на полученное вчера Ваше письмо от 30 марта имею честь возразить, что факты относительно моего отказа от прусского подданства в 1845 г., отказа, который Ваше высокородие считает действительным, по-видимому, не полностью известны Вашему высокородию, так как иначе не последовало бы, конечно, решение Вашего высокородия от 30 марта.

Приводимые ниже факты и юридические основания убедят Ваше высокородие в том, что в настоящее время мне не может быть отказано в прусском подданстве.

1. В 1844 г., во время моего пребывания в Париже, королевским обер-президентом Рейнской провинции был отдан приказ о моем аресте в связи с изданием под моей редакцией «Deutsch-Franzosische Jahrbucher»[388], и этот приказ был переслан пограничным полицейским властям для приведения его в исполнение, как только я вступлю на прусскую землю. Тем самым я оказался с этого момента в положении политического эмигранта.

Но королевско-прусское правительство не удовольствовалось этим. В январе 1845 г. оно добилось от правительства Гизо моей высылки из Франции.

Я поехал в Бельгию. Но и там королевско-прусское правительство продолжало преследовать меня. Все под тем же предлогом, что я являюсь прусским подданным и что это обстоятельство дает прусскому правительству право предъявлять через свои посольства за границей требования в отношении меня, прусское правительство потребовало моей высылки и отсюда.

Так как приказ об аресте препятствовал моему возвращению на родину, то принадлежность к прусской национальности означала для меня только положение преследуемого; это означало то, что и в других странах меня по требованию прусского правительства подвергали преследованиям и высылке.

Я был тем самым вынужден лишить тогдашнее прусское правительство возможности продолжать преследовать меня и потому подал в 1845 г. прошение о выходе из прусского подданства.

Но и в то время у меня не было ни малейшего намерения отказываться от прусской национальности. Это можно доказать формально. Тот, кто отказывается от своей национальности, делает это всегда лишь с намерением принять другую национальность. Я этого никогда не делал. Я нигде не натурализовался и, когда временное правительство Франции в 1848 г. предложило мне натурализоваться, я отказался от этого.