Том 16

— Времена Великой Заварухи миновали, — отвечал гид холодно. — В те дни любой военный, обнаружив, что жена ему неверна (так у нас это называется), мог безнаказанно застрелить ее и заслужить рукоплескания толпы, а может быть, и какое-нибудь подношение, даже если сам он, будучи в отсутствии, много чего себе позволял. Вот это был ловкий способ получить развод. Но с тех пор, как я уже сказал, процедура изменилась, и даже военные вынуждены теперь прибегать к этим обходным маневрам.

— А любовника он может застрелить? — спросил Ангел.

— Даже это запрещено — вот до чего мы изнежились и измельчали. Впрочем, если ему удастся выдумать для любовника немецкую фамилию, он и теперь еще подвергнется наказанию условно. Наш закон славится тем, что никакие соображения чувства не могут его поколебать. Я отлично помню один процесс во время Великой Заварухи, когда присяжные вынесли решение наперекор очевидным фактам, лишь бы никто не заподозрил закон в пристрастности.

— Вот как, — отозвался Ангел рассеянно. — А что происходит сейчас?

— Присяжные обсуждают свое решение. Впрочем, поскольку они не ушли, решение их, по существу, уже принято. А вот сейчас истица достает из сумочки нюхательные соли.

— Интересная женщина, — произнес Ангел веско.

— Тсс, сэр! Вас может услышать судья.

— Ну и что? — удивился Ангел.

— Он может удалить вас из зала за неуважение к суду,

— А он не согласен с тем, что она интересная женщина?

— Ради всего святого, замолчите, сэр, — умоляюще прошептал гид. — Вы ставите на карту счастье трех, если не пяти человек. Глядите! Вот она приподняла вуалетку. Сейчас пойдет в ход носовой платочек.

— Не могу видеть женских слез, — сказал Ангел, порываясь встать. Прошу вас, снимите эту даму с моего левого крыла.

— Не шевелитесь! — шепнул гид даме, наклоняясь к ней за спиной Ангела. — Слышите, сэр? — добавил он. — Присяжные, по их словам, полностью убеждены, что необходимое условие соблюдено: нужное происшествие имело место. Все хорошо: развод она получит.

— Ура! — громко сказал Ангел.

— Если этот шум повторится, я прикажу очистить зал суда.

— А я его повторю, — сказал Ангел твердо. — Она красивая женщина.

Гид почтительно прикрыл рот Ангела ладонью.

— Ах, сэр! — сказал он успокаивающим тоном, — не портите эту прелестную минуту! Вот, прислушайтесь! Он выносит постановление nisi [8] с оплатой судебных издержек. Завтра это будет во всех газетах, ибо такой материал способствует их распространению. Взгляните! Она уходит. Теперь и мы можем идти. — И он высвободил крыло Ангела из-под дамы.

Ангел вскочил с места и устремился к дверям.

— Я выйду вместе с ней, — объявил он радостно.

— Заклинаю вас, — сказал гид, поспешая за ним следом, — помните о Королевском прокторе! Где ваше рыцарство? Ведь от него-то вы рыцарства не дождетесь — ни единой капли!

— Подайте его сюда, я ему покажу! — сказал Ангел и успел послать истице воздушный поцелуй, прежде чем она скрылась из глаз в сумраке улицы.

VII

Когда Ангел Эфира вошел в Гостевую гостиную клуба Чужаков, там царило обычное безлюдье.

— Здесь вам будет покойно, — сказал гид, придвигая к камину два кожаных кресла. — И удобно, — прибавил он, когда Ангел положил ногу на ногу. — После того, чему мы только что были свидетелями, я решил привести вас в какое-нибудь место, где вы сможете сосредоточиться, тем более что нам предстоит обсудить такой серьезный вопрос, как нравственность. В самом деле, где, как не здесь, можно полностью отгородиться от действительности и, положившись единственно на свой ум, сделать важные выводы, какими славятся кабинетные моралисты? Когда вы начихаетесь, — добавил он, видя, что Ангел берет понюшку, — я вам сообщу, к каким выводам я сам пришел за годы долгой и беспорядочной жизни.

— Прежде чем вы начнете, — сказал Ангел, — стоит, пожалуй, четко ограничить область наших исследований.

— Извольте. Я намерен дать вам сведения о нравственности англичан за краткий период с начала Великой Заварухи — всего тридцать три года; и вы увидите, что тема моя распадается на два раздела — нравственность общественная и нравственность личная. Когда я кончу, можете задать мне любые вопросы.

— Валяйте! — сказал Ангел и закрыл глаза.