Том 16. Книга 1. Сказки. Пестрые письма

Название местностей

Предметы перевозки — Пуды Фунты Особые примечания

Нижний — Новгород с ярмаркой…

Рыбный товар: осетрица, белужина, севрюжина, сельди, балыки, икра — 000 00

Щепной товар — 000 00

Кожевенный, сапожный и шубный товар — 000 00

Дары Сибири и Урала: пушной товар, чай, золото, минералы, дичь и проч. — 000 00

Произведения Востока: халаты, шали, термаламы, ковры и проч. — 000 00

Мануфактура: холсты, полотна, ситцы, набойки и проч. — 000 00

Ювелирные и модные изделия Монументы, памятники старины и проч. — 000 00

Cеменовский и Макарьевский уезд

Пушные: медвежьи, волчьи и заячьи шкуры — 000 00

Рогожи, циновки, мочало, лыки, лапти — 000 00

Старопечатные книги и прочие принадлежности раскола — 000 00

Горбатовский уезд

Замки секретные и простые, отмычки, ножи перочинные, столовые и хлебные, сошники, гвозди, сундуки и проч. — 000 00

Муромский уезд

Муромские огурцы — 000 00

Муромские разбойники — 000 00

Грибы всех сортов, сушеные, соленые, маринованные и проч. — 000 00

Арзамасский уезд

Гуси — 000 00

Произведения искусств — 000 00

Темниковский уезд

Тележные кузова, колеса, деревянные оси, мочало, рогожи и проч. — 000 00

Харьков и так далее

Малороссийское сало, хлеб всех сортов, скот — 000 00

Итого — 000 00

С минуту стоял я очарованный. Не может быть, чтобы такого проекта не разрешили, — думалось мне. Мало-помалу, однако, рассудок вступил в свои права.

— Ноль-ноль-ноль! Какая же это статистика? — вымолвил я.

— Это, любезный друг, не есть важно. У меня в самой статистике служит человек, который какие угодно цифры проставит, да и особые примечания напишет. Эти цифры, может, хотя и противоречат официальным данным, но ведь всем известно, как у нас собирается официальная статистика; здесь же проставленные цифры суть плод опытных наблюдений, несомненных и верных… Вот он как напишет — и все будет прекрасно!

— О, коли так… Но почему же вы думаете, — Горбатовский, например, уезд… почему вы предполагаете, что он всесвои замки повезет в Харьков, а не в Сибирь, не в Алатырь, куда тоже, пожалуй, дорогу поведут?

— Непременно в Харьков. Торговля, душа моя, это такая вещь, что где вернее и быстрее ожидается оборот, туда она и тянет. Везде хоть гвоздь сделать умеют; везде есть свои слесаря, а следовательно, и замки; в Харькове ничего и в заводе нет. Есть только сало.

— Да, коли так, то действительно… Ну, а как насчет пассажирского движения?

— Мужичья будет ездить пропасть. Вот первый и второй классы — эти будут прихрамывать. Видишь, я не скрываю от тебя и слабых сторон моей дороги.

— Но в таком случае нельзя ли устроить так?.. Просить — так просить. Объявить, например, обязательным, чтобы однажды в год весьХарьков побывал в Нижнем и весь Нижний — в Харькове. Ну, пикники, что ли, такие об масленице и святой устроить…

— А в имении у меня полчаса остановки: блины, куличи, яйца… Да, это ид-де-я! Только трудненько будет ее провести с нашим русским сквалыжничеством. У меня, впрочем, тоже проектец про запас припасен, но уж не знаю…

— В чем же он состоит?

— Да очень просто: обложить каждого пассажира обязательно по двугривенничку на предмет вознаграждения за увечья и смерть. Необременительно, а для пассажиров — прямая выгода: обеспечение в будущем. За увечья будем платить по таксе; за смерть — смотря по человеку. За крестьянскую бабу и ста рублей за глаза довольно.

— И выгодно это для вас будет?

— Ничего, детишкам на молочишко останется. Предположи, что по дороге проедет — ну, мало триста тысяч человек в год. С каждого по двугривенному — это шестьдесят тысяч рублей. А заплатим за увечья много-много пять тысяч.

— Ах!

— Да, голубчик, на все требуется сметка, все нужно предвидеть и взвесить зараньше — тогда и будет все ладно. А впрочем, соловья баснями не кормят. Пора и в поход.