Том 16

Первоначальный подлинный текст был восстановлен во французском переводе, опубликованном в Брюсселе в 1866 году. 6. Вопрос о Либкнехте и Швейцере.

В «Egalite» говорится: «Обе эти группы принадлежат к Интернационалу». Это неверно. Группа эйзенахцев (которую «Progres» и «Egalite» соизволили превратить в группу гражданина Либкнехта) принадлежит к Интернационалу. Группа Швейцера к нему не принадлежит.

Швейцер сам подробно разъяснил в своей газете «Social-Demokrat», почему лассалевская организация не могла бы вступить в Интернационал, не уничтожив самое себя. Сам того не ведая, он сказал правду. Его искусственная сектантская организация находится в противоречии с действительной организацией рабочего класса.

«Progres» и «Egalite» потребовали от Генерального Совета публично высказать свой «взгляд» на личные разногласия между Либкнехтом и Швейцером. Поскольку гражданин И. Ф. Беккер (на которого газета Швейцера клевещет так же, как на Либкнехта) входит в состав редакционного комитета «Egalite», кажется поистине странным, что издатели этой газеты не осведомлены лучше о фактах. Они должны были бы знать, что Либкнехт в «Demokratisches Wochenblatt» публично предложил Швейцеру признать Генеральный Совет арбитром в их разногласиях и что Швейцер не менее публично отказался признать авторитет Генерального Совета.

Генеральный Совет употребил все средства, чтобы положить конец этому скандалу. Он поручил своему секретарю для Германии вступить в переписку со Швейцером, что и было сделано; но все попытки Совета разбились о непреклонное решение Швейцера сохранить во что бы то ни стало вместе с сектантской организацией свою самодержавную власть.

Дело Генерального Совета — выбрать тот благоприятный момент, когда его открытое вмешательство в этот спор принесет больше пользы, нежели вреда.

По поручению Генерального Совета и т. д.»

Французские комитеты (несмотря на то, что Бакунин сильно интриговал в Лионе и Марселе и склонил на свою сторону несколько молодых горячих голов) так же, как и Бельгийский генеральный совет (Брюссель), заявили, что они вполне солидарны с этим инструктивным письмом Генерального Совета.

Составление копии для Женевы несколько задержалось (так как секретарь для Швейцарии Юнг был очень занят). Вследствие этого копия разошлась в пути с официальным письмом Генеральному Совету от Перре, секретаря Центрального комитета Романской федерации в Женеве.

В Женеве кризис разразился еще до получения нашего письма. Некоторые редакторы «Egalite» восстали против направления, продиктованного Бакуниным. Бакунин и его приверженцы (в том числе шесть редакторов «Egalite») хотели заставить Центральный комитет в Женеве уволить ослушников. Но женевский Комитет давно уже тяготился деспотизмом Бакунина и был недоволен тем, что оказался из-за него вовлеченным в трения с другими немецко-швейцарскими комитетами, с Генеральным Советом и т. д. Поэтому он, наоборот, утвердил нежелательных Бакунину редакторов «Egalite». Тогда шесть бакунинских сторонников вышли из редакции, рассчитывая добиться этим прекращения издания.

В ответ на наше письмо Центральный комитет в Женеве заявил, что нападки «Egalite» на Генеральный Совет происходили против его воли, что он никогда не одобрял политики, которую проповедовала газета, что теперь газета редактируется под строгим контролем Комитета и т. д.

После этого Бакунин переехал из Женевы обратно в Тессин. Теперь он может влиять — поскольку речь идет о Швейцарии — только на одну газету «Progres» (Ле-Локль).

Вскоре умер Герцен. Бакунин, который с тех пор как задумал провозгласить себя руководителем европейского рабочего движения, отрекся от своего старого друга и учителя Герцена, тотчас же после его смерти принялся его расхваливать. Почему? Герцен, несмотря на то, что был сам богатым человеком, получал ежегодно на пропаганду 25000 франков от сочувствующей ему псевдосоциалистической панславистской партии в России[365]. Благодаря своим хвалебным гимнам Бакунин получил в свое распоряжение эти деньги, а тем самым, — malgre sa haine de l'heritage [несмотря на свою ненависть к институту наследования. Ред.] — вступил во владение как денежным, так и моральным «наследством Герцена» sine beneficio inventarii [без каких-либо ограничений. Ред.].