Том 16

«Успокоение совести правительства» (the satisfaction of the minds of the government) обусловлено его доверием к своим подчиненным; «следовательно» (therefore), будет благоразумно и справедливо произвести расследование достоверности заявлений тюремщиков[540],

«Вот этот человек: то черен он, то бел;
Что чувствовал вчера, за ночь забыть успел;
Несносен сам себе и прочим не в угоду,
Он мнения свои меняет, словно моду».

[Буало. «Сатиры», сатира VIII. Ред.]

Уступая, наконец, требованиям, он это делает не без оговорки.

Г-н Мур требует «полного, свободного и публичного расследования». Г-н Гладстон отвечает ему, что он несет ответственность за «форму» расследования, и мы знаем уже, что это будет не «парламентское расследование», а расследование королевской комиссии. Другими словами, следователи в этом громком деле, в котором г-н Гладстон является главным обвиняемым, будут отобраны и назначены самим г-ном Гладстоном.

Что касается Рикарда Бёрка, то г-н Гладстон разъясняет, что правительство уже 9 января интересовалось его помешательством. Следовательно, достойный собрат г-на Гладстона, министр внутренних дел г-н Брус, бессовестно лгал, когда он заявил в своем письме, опубликованном 11 января, что этот факт вымышлен. Но, продолжает г-н Гладстон, душевная болезнь г-на Бёрка не достигла той стадии, которая требовала бы его освобождения из каторжной тюрьмы. Не нужно забывать, что этот человек был причастен к взрыву Клеркенуэллской тюрьмы[541]. Каким образом? Рикард Бёрк содержался в заключении в Клеркенуэллской тюрьме, когда другим людям взбрело на ум взорвать эту тюрьму, чтобы его освободить. Следовательно, он был причастен к этой безумной попытке, в подготовке которой подозревают английскую полицию, — к попытке, которая в случае успеха похоронила бы его самого под развалинами тюрьмы! Впрочем, говорит в заключение г-н Гладстон, мы уже освободили двух фениев, сошедших с ума в наших английских каторжных тюрьмах. Но, прерывает его г-н Мур, я говорил о четырех душевнобольных, содержащихся в Маунтджойской тюрьме в Дублине. Что за беда, отвечает г-н Гладстон. Во всяком случае в наших тюрьмах двумя сумасшедшими меньше!

Почему г-н Гладстон столь озабочен тем, чтобы избежать всякого упоминания о Маунтд-жойской тюрьме? Сейчас увидим. На этот раз факты установлены не письмами заключенных, а Синей книгой, изданной в 1868 г. по распоряжению парламента[542].

После вооруженной вылазки фениев[543] английское правительство распространило на всю Ирландию закон о чрезвычайном положении. Всякие гарантии личной свободы были, таким образом, приостановлены. Всякий «заподозренный в принадлежности к фениям» мог быть, следовательно, брошен в тюрьму и оставаться в ней без суда и следствия сколько заблагорассудится властям. Одной из тюрем, переполненных «подозрительными», была Маунтджойская каторжная тюрьма в Дублине, инспектором которой являлся Джозеф Марри, а врачом — г-н Мак-Доннелл. Что же мы читаем в Синей книге, изданной в 1868 г. по распоряжению парламента?

В течение ряда месяцев г-н Мак-Доннелл писал письма с протестами против жестокого обращения, которому подвергались заключенные по подозрению, адресуя их сначала инспектору Марри. Так как инспектор на них не ответил, г-н Мак-Доннелл послал три или четыре донесения начальнику тюрьмы, В одном из этих писем он указывает на

«несколько лиц, — цитирую дословно, — которые обнаруживают несомненные признаки помешательства». Он добавляет: «Я нисколько не сомневаюсь в том, что их помешательство является следствием тюремного режима. Не говоря уже о соображениях гуманности, получилось бы весьма серьезное дело, если бы кто-либо из этих заключенных, содержащихся в тюрьме не по приговору суда, а только по подозрению, покончил жизнь самоубийством».

Все эти письма, адресованные г-ном Мак-Доннеллом начальнику тюрьмы, были перехвачены Джозефом Марри. Наконец, г-н Мак-Доннелл написал непосредственно министру вице-короля Ирландии лорду Мэйо. Он писал ему, например:

«Никто не осведомлен лучше Вас, милорд, о том суровом режиме, которому подвергаются в течение длительного времени заключенные по подозрению, о режиме одиночного заключения, более суровом, чем режим, применяемый к каторжникам».

Каков был результат этих разоблачений, опубликованных по распоряжению парламента? Доктор Мак-Доннелл был уволен!!! Марри сохранил свою должность.