Том 17. Джимми Питт и другие

— Должно быть, он раздается редко? Обычно вы отдыхаете?

— О, да!

— Не начинайте с междометий, — назидательно сказал я, и Уилберфорс покраснел, хотя я старался его не обидеть.

Тут кто-то произнес:

— О, Господи! Жена!

На сцене репетировали одну из тех викторианских комедий, которые должны вызывать ностальгию по добрым старым временам. Уилберфорс вздрогнул.

— Какой шум! — сказал он. — Конечно, актерам жить надо, но зачем столько суеты? Как тут припомнишь австралийскую птицу, три буквы, первая «э»? Неподалеку ставят пьесы про гангстеров, и Ленивца все время будят выстрелы. Он выказал неудовольствие, теперь актеры тихо говорят: «Пиф-паф!» М-да… первая буква «э..».

Догадавшись, что «Ра» (египетский бог, две буквы) не подойдет, я воскликнул в озаренье:

— Эму!

— Простите?

— Ну, австралийская птица.

— Не начинайте со слов-паразитов.

Теперь покраснел я и еще не отошел, когда к нам приблизился важный субъект в широких брюках и узкой жилетке. Он оказался Младшим Лодырем.

— Вы тоже любите кроссворды? — осведомился я. Он засмеялся и покачал головой.

— Нет, я скорее мечтатель… и читатель. Как вам этот Кафка?

— А вам?

— Я первый спросил, — улыбнулся он, и мы попрощались.

Так что я до сих пор не знаю, чем заполняют время Лилии. Играют в прятки? Очень удобно за кулисами. Скачут? Читают, как Младший Лодырь?

Один режиссер увидел на 45-й стрит, как строят театр «Эвон».

— Черт! — сказал он, тронутый до глубин души. — Тут меньше рабочих, чем у нас в пьесе с одной декорацией.

Так-то, дорогой читатель.

3

Должно быть, многими трудностями нью-йоркский театр обязан кассирам. Они всячески стараются, чтобы публика купила поменьше билетов. Одна дама, живущая в Фарминг-дейл, Нью Джерси, недавно написала такое письмо:

«Пожалуйста, пришлите четыре билета по 4 доллара на любой субботний спектакль. 16 дол. прилагаю».

И получила ответ:

«На субботние спектакли нет билетов по 2 доллара».

Тогда она написала:

«Прошу Вас, перечитайте мое письмо и разглядите чек».

Театр ответил:

«На субботние спектакли нет билетов по 2 доллара».

Страсти накалялись. Дама написала снова:

«Не понимаю, что тут сложного. Я и не намекала на билеты по 2 доллара. Я просила четыре билета по 4 доллара и приложила соответствующий чек. Четыре на четыре — шестнадцать. Прошу выслать билеты!»

Смутился ли кассир, покраснел ли, стал ли рыть землю ногой? Еще чего! Он ответил:

«На субботние спектакли нет билетов по 2 доллара».

XIX РОЖДЕСТВО И РАЗВОДЫ

1

Оглядываясь на то, что я написал, Уоткинс, я вижу, что не осветил всех новшеств здешней жизни. Если помните, я говорил о том, насколько вежливей стали местные жители, но забыл остановиться на росте разводов и распухании Рождества. Обе темы заслуживают обстоятельного исследования.

С тех пор, как я, мордатый юнец двадцати лет с небольшим, впервые бродил по Нью-Йорку, Рождество очень изменилось. Тогда это был праздник; теперь впечатление такое, что у него слоновая болезнь. Не хотел бы никого задевать, но иногда мне кажется, что большие магазины просто хотят нажиться. Кто-то (имен не называю) полагает, что Рождество — не время уюта и милости, а случай вытянуть из людей последние сбережения. Все эти Санта Клаусы явно для того и созданы.

Они нападают на город, словно мухи. Зайдите в любой универмаг, и вы увидите Санта Клауса, окруженного детьми. Они буквально лезут на него, я же думаю: «Скромный герой!», поскольку в универмаге очень жарко. К концу дня эти стойкие люди чувствуют себя как отроки в огненной печи, а отчасти — как царь Ирод, о методах которого я сам слышал одобрительные отзывы.

Однажды, зайдя в кафе, я спросил одного, не решил ли он наскоро освежиться. В конце концов, ни у кого не хватит сил…

Он взглянул на меня и ответил:

— Санта-Клаус не знает слабости. Если он дрогнет, наутро коллеги, построившись в каре, сорвут с него бороду и накладное брюхо. Мы — гордый народ. К тому же можно утешаться мыслью о тех, кто ходит по офисам. В универмаге вам могут прилепить к усам недожеванную резинку или, скажем, молочный шоколад, и, отлепляя их, ты станешь как-то глубже. Ты обретешь жизненный опыт. Наконец, ты смирился с тем, что завтра тебя ждет то же самое. Но сетуешь ли ты?

— Нет, не сетуешь?

— Вот именно. Ты напоминаешь себе о том, что эти страдания меркнут перед долей Санта-Клауса, который всю неделю ходит по рекламным агентствам. Сами знаете, каковы рекламщики в эти дни. От малейшего шороха они трясутся, как мусс. Представьте же их чувства, когда сзади подходит Санта Клаус, хлопает по спине и кричит: «С Рождеством, дорогуша!» Мой знакомый, Хват Оберхольцер, бывал на краю гибели. Долго ли он продержится?

— Надеюсь, — сдержанно заметил я.

— Ах, что там! — вздохнул Санта Клаус. — Могилкой больше, могилкой меньше…