Том 17. Джимми Питт и другие

В тишине звук открывшейся двери показался Джимми резким, как выстрел. Он поднял голову. Два силуэта нарисовались на фоне светлого прямоугольника, потом дверь снова закрылась. Две фигуры медленно двинулись вниз по ступенькам.

Джимми их узнал. Он встал. Он был в тени, и они не могли его видеть. Они шли вдоль террасы. Вот они уже совсем близко. Они не разговаривали, но в нескольких шагах от него они остановились. Чиркнула спичка, МакИкерн закурил сигару. В желтом свете огонька было ясно видно его лицо. Джимми взглянул, и на душе у него стало покойно.

Он тихонько отступил к цветущим кустам в дальнем конце террасы и, беззвучно спустившись на дорожку, тихонько вернулся в дом.

Глава XXX ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Американский лайнер «Сент-Луис» стоял в Императорском доке в Саутгемптоне, принимая на борт пассажиров. Непрерывный поток людей всякого звания поднимался по сходням.

Джимми Питт и Штырь Маллинз задумчиво смотрели на них, облокотившись о поручни палубы второго класса.

Джимми взглянул вверх, туда, где трепетал на мачте «Синий Питер» — флаг отплытия. Потом посмотрел на Штыря. Лицо трущобного юноши было бесстрастно. Он с отрешенным видом курил короткую деревянную трубку.

— Ну что же, Штырь, — сказал Джимми. — Шхуна твоя подхвачена приливом, так? Твой корабль стоит у причала. У тебя будут довольно любопытные спутники. Непременно обрати внимание на двоих симпатичных сенегальцев и на человека в тюрбане и необъятных шароварах. Интересно, они у него водооталкивающие? Было бы очень удобно на случай, если свалишься за борт.

— А то, — отозвался Штырь, глубокомысленно глядя на обсуждаемый предмет одежды. — Этот субчик дело знает.

— Интересно, что там пишут эти люди на палубе. Они строчат без перерыва с тех пор, как мы сюда пришли. Наверное, это репортеры светской хроники. На следующей неделе мы прочтем в газетах: «Среди пассажиров второго класса был замечен мистер «Штырь» Маллинз, жизнерадостный, как всегда». Жаль, что ты все-таки решил уехать, Штырь. Может, передумаешь и останешься?

На мгновение Штырь запечалился, но его лицо тут же вновь приобрело деревянное выражение.

— Нечего мне тут делать, начальник, — сказал он. — Нью-Йорк — мой город. Вы теперь женились, не нужен я вам. Как поживает мисс Молли, начальник?

— Отлично, Штырь, большое спасибо. Сегодня вечером мы отплываем во Францию.

— Странное было все это дело, — продолжил Джимми, помолчав. — Чертовски странное! Но для меня, по крайней мере, все устроилось к лучшему. По-моему, только ты один, Штырь, ничего хорошего для себя не получил. Я женился. МакИкерн так глубоко внедрился в светское общество, что его теперь разве что с динамитом оттуда выковырнешь. Молли… Ну, Молли-то как раз не сказать чтобы сильно выиграла, но, надеюсь, она об этом не пожалеет. У всех у нас в жизни что-то изменилось, кроме тебя. Ты снова возвращаешься на ту же тропинку… которая начинается на Третьей Авеню, а заканчивается в Синг-Синге. Почему ты уезжаешь, Штырь?

Штырь устремил взор на тощего молодого эмигранта в синем трикотажном костюме, которому в" этот момент исследовал глаз замученный наплывом пациентов корабельный врач, причем явно против воли исследуемого.

— Дела для меня нету на этом берегу, начальник, — сказал наконец Штырь. — Хочется чем-нибудь заняться.

— Улисс Маллинз! — воскликнул Джимми, с любопытством глядя на него. — Я знаю это чувство. От него есть только одно лекарство. Я как-то однажды говорил тебе, какое, но вряд ли ты захочешь его испробовать. Ты ведь не слишком хорошего мнения о женщинах, верно? Ты у нас стойкий холостяк.

— Девчонки! — огульно воскликнул Штырь, на чем и оставил эту тему.

Джимми раскурил трубку и бросил спичку за борт. Солнце вышло из-за тучки, на воде заиграли искры.

— Шикарные были брульянты, начальник, — сказал Штырь задумчиво.

— Ты все еще тоскуешь о них, Штырь?

— Мы бы легко их взяли, если б только вы не заартачились. Жуть как легко.

— Ты тоскуешь о них, Штырь. Я тебе скажу одну вещь, это тебя утешит в твоих странствиях. Только имей в виду, это строго между нами. Бриллианты были фальшивые.

— Чего?

— Обыкновенные стразы. Я сразу заметил, как только ты мне их дал. Все ожерелье и ста долларов не стоило.

Свет понимания засиял в глазах Штыря. Он расцвел улыбкой, как человек, которому все наконец-то стало ясно.

— А, так вот почему вы не захотели с ними связываться! — воскликнул он.

За семьдесят

Перевод с английского Н. Трауберг

I ПРЕДИСЛОВИЕ

Читателя[15] этой книги ждет подарок. Кроме «Предисловия»,[16] которое скоро кончится, здесь совершенно нет сносок.

Надеюсь, я человек смирный,[17] но, прочитав несколько биографий и трудов по истории, очень устал от сносок.[18] Давно пора[19] укротить ученых и биографов. Ну, что это? Уснащают страницы неприятными звездочками,[20] словно усыпают поле зерном.[21]

Зачем они[22] нужны? Я только что кончил книгу Карла Сэндберга «Авраам Линкольн», и этот Карл ухитрился обойтись без мерзких помех,[23] хотя труд его занимает четыре объемистых тома. Если может он, почему не могут другие?[24]