Том 17: Плохие вести от куклы

— Я о них думаю. Нужно сейчас же съездить за ними в банк. Мне на это нужно полчаса, а ты за это время переоденься во что-нибудь более подходящее для путешествия.

Ольга подошла к нему и обняла за шею.

— Что с тобой? — удивился он.

Она поднялась на цыпочки и шепнула несколько слов на ухо. Дюффи взглянул на часы, отрицательно покачав головой.

— Не сейчас, — сказал он нежно.

Она еще крепче обняла его и опустила голову.

— Пожалуйста… — едва слышно шепнула она.

Дюффи вновь нежно поцеловал ее, но мысли его были заняты другим. Он думал о Моргане, Глеазоне, деньгах, своем отъезде из города. Поведение Ольги было сюрпризом для него. Она плохо выбирала время для любовных утех. Он разжал ее руки и прошептал:

— До вечера… Извини, но нужно спешить в банк.

Лицо Ольги слегка порозовело. Она отвела глаза.

— Но банк уже закрыт, не так ли? — с надеждой сказала она.

— Это так. Но сегодня вечером административный совет, и служащие уйдут попозже. А там работает один мой знакомый. Я его предупредил о своем визите. Он кассир… — Он взял ее за руки. — Ты не сердишься?

— Нет, не сержусь. Только бы поскорее все это закончилось! Мы были бы далеко отсюда с деньгами в кармане!

— Не нервничай. Все будет хорошо.

— Как ты не понимаешь! — Она часто задышала. — Я столько всего натерпелась за свою жизнь… А теперь, когда я встретила тебя, я так боюсь, как бы чего не произошло.

— Как ты можешь! — рассердился Дюффи. — Я же говорю, все будет в порядке. Мы получим деньги.

— А у меня предчувствие, что случится что-то плохое, — прошептала она.

— Ну что ты, малышка. Это виски ударило тебе в голову. — Он крепко поцеловал ее, потихоньку высвободился из объятий и пошел к выходу.

— Я ненадолго! — крикнул он, закрывая дверь.

Ольга неподвижно стояла, потом вдруг голосом, прерывающимся от волнения, крикнула:

— Вернись! Мне страшно. Билл, вернись назад!..

Подойдя к «Бьюику», Дюффи закурил, отбросил спичку и сел в машину. В это время в зеркале заднего вида появилось изображение большого «Паккарда», едущего в том же направлении, что и «Бьюик» Билла. Но, занятый своими мыслями, Дюффи не обратил никакого внимания на машину.

В банке все пошло не так быстро, как он рассчитывал. Ему с трудом удалось уговорить швейцара впустить его, говоря, что его ждет кассир. Охранник, огромный ирландец, вытесанный словно из куска скалы, с бычьей шеей и птичьими мозгами, загородил дверь. Дюффи дважды объяснил ему, в чем дело.

— Хорошо, — сказал он. — Но вы же видите, что банк закрыт!

— Послушай, болван, — рявкнул Дюффи. — Пойди и скажи Анскомби, что пришел я.

Швейцар в изумлении разинул рот, но, решив, что спросить можно, ушел, ворча что-то про себя. Наконец он вернулся и открыл бронированную дверь.

— Входите, — сказал он. — Но это не по правилам.

Дюффи вошел в операционный зал, и опять ему пришлось ждать. Наконец появился озабоченный служащий и спросил, что нужно.

— Я хотел бы получить обратно записную книжечку, которую отдал на хранение.

— Да, да, — сказал клерк. — Анскомби уже пошел за ней.

В противоположном конце офиса открылась дверь, и появился Анскомби. Сделав приветственный жест, он приблизился, держа в руках книжечку.

— Ты пришел за ней? Я это сразу понял, едва швейцар доложил, что пришел ты. Бери, но напиши расписку, а я сейчас отмечу твой пропуск.

— Благодарю, — сказал Дюффи. — Мне она срочно понадобилась. Речь идет о большой сумме денег.

Анскомби проводил его до двери. Казалось, он тоже торопился.

Дюффи вышел на улицу. Было очень душно. Дюффи взглянул на небо. «Как бы не было грозы!» — подумал он, подходя к «Бьюику». Сев, он открыл тайник, вытащил револьвер и положил в тайник записную книжечку.

Часы на щитке водителя показывали двадцать пять минут восьмого, когда он остановился возле виллы Ольги. Он вышел и автоматически отметил, что в спальне еще горит свет. «Видимо, до сих пор огорчена тем, что не может взять с собой все вещи», — подумал Дюффи. Он вошел в прихожую, закрыв за собой дверь.

— Ну как, готова? — Не дожидаясь ответа, он прошел в гостиную и замер на пороге. На лбу его сразу выступил холодный пот. — Черт возьми! — вырвалось у него.

В гостиной царил тот же хаос, который они обнаружили в его собственной квартире.

— Я уже пришел, дорогая! — закричал он, бросаясь на второй этаж в спальню. — Ольга! — «Если эти свиньи тронули хоть волос на ее голове…» — подумал он.

В доме царила мертвая тишина. Выхватив револьвер, он на цыпочках прокрался к двери спальни. Открыв дверь, он окинул взглядом помещение. Ольга лежала на полу. В ее левой груди торчал нож. Удар был нанесен с такой силой, что лезвие вошло по самую рукоятку, даже не вызвав кровотечения. Халат, который она надела незадолго до ухода, был сорван и валялся рядом. Большие глаза остекленело смотрели в пустоту, губы были приоткрыты так, что виднелся ряд ровных белых зубов. На лице не было заметно страха, только удивление.