Том 17. Пошехонская старина

«Кроме описанных четырех теток, у меня было еще пять, которых я совсем не знал. Две из них, Авдотья и Александра Порфирьевны, умерли еще до моего рождения; третья, Поликсена Порфирьевна, жила в Оренбургской губернии, во втором браке за башкирцем Половниковым, — об ней будет вскользь упомянуто в следующей главе; четвертая, Олимпиада Порфирьевна, была замужем за генералом Твердозубовым, который командовал бригадой где-то на юге; наконец, пятая, Анна Порфирьевна Зобова, скиталась неизвестно где и, как ходили слухи, почти нищенствовала. Все три окончательно отбились от Малиновца и порвали всякие связи с родными. Тетенька Зобова обращалась однажды к отцу, прося о помощи, но отец даже не ответил на ее письмо. С такой же просьбой обращалась она и к прочим сестрам, но ниоткуда не получила ответа. Тетенька Раиса Порфирьевна, может быть, и желала бы помочь, но майор Ахлопин и слышать не хотел. А по смерти майора как-то позабылось об этом, да и сама она исчезла, словно в воду канула.

Словом сказать, как ни многочисленна была семья отца, но она с течением времени совершенно распалась. Устроивши свои гнезда, все члены ее до такой степени обособились, что между непосредственными потомками их уже не существовало ни малейшей связи. Много тут содействовало неравенство состояний, но еще больше замкнутость и равнодушие, которые были характеристическою чертою рода Затрапезных, за исключением тетеньки-сластены. Всякий думал только о себе, оберегал себя и паче всего боялся, чтоб туда не заползло какое-нибудь чужеядное.

Эта же самая характерная черта — увы! — сказалась впоследствии и в детях их».

Рукопись гл. XI («Братец Федос») (№ 252) сохранилась лишь во второй половине.

На полях рукописи гл. XII («Поездки в Москву») (№ 253) имеется конспективная запись, относящаяся к развитию сюжета.

«У меня уже с 1-го февраля готово продолжение «Пошехонской старины», — писал Салтыков M. M. Стасюлевичу 14 февраля 1888 года и добавлял: «Главы, которые я приготовил, совсем в другом роде — идиллическом» (т. е, в другом роде по сравнению с двумя предыдущими главами — о «помещичьих варварствах» и крепостнической эксплуатации). Начинаются эти «идиллические главы» рассказом о «тетеньке-сластене».

В черновой рукописи гл. X говорится от имени Никанора Затрапезного: «Кроме описанных четырех теток, у меня было еще пять…» У Салтыкова же, «кроме описанных» с натуры «тетенек-сестриц» — незамужних Марии и Анны, было еще четыре тетки — сестры отца, Евграфа Васильевича: Александра (в замужестве Бирилева), Авдотья (в замужестве Ивина), Олимпиада (в замужестве Воейкова) и упомянутая выше Елизавета (в замужестве Абрамова).

Возможно, что в образе «тетеньки» Раисы Порфирьевны («тетеньки-сластены») отражены некоторые черты личности и биография Александры Васильевны. Такое предположение возникает вследствие указания в тексте, что «Раичку выдали замуж…за р — ского городничего». Муж Александры Васильевны, Иван Романович Бирилев, был также городничим и в городе с названием, совпадающим с криптонимом текста, — в Рыбинске. Но о поездке Салтыкова в этот город, в летние каникулы 1837 года, в семейном архиве сведений нет.