Том 17. Записные книжки. Дневники

…говорили о бессмертии— М. О. Меньшиков привел слова Чехова: «Я не знаю, что такое вечность, бесконечность. Я себе об этом ничего не представляю, ровно ничего. Жизнь за гробом для меня что-то застывшее, холодное, немое. Ничего не знаю» (цит. по кн.: А. Измайлов. Чехов. Жизнь — личность — творчество. М., 1916, стр. 536). См. также высказывание Чехова 1897 г. в записи Суворина («Если после смерти уничтожается индивидуальность, то жизни нет. Я не могу утешиться тем, что сольюсь с червяками и мухами в мировой жизни, которая имеет цель…» — Дн. Суворина, стр. 165). По свидетельству Бунина, Чехов «много раз старательно твердо говорил, что бессмертие, жизнь после смерти в какой бы то ни было форме — сущий вздор: „Это суеверие. А всякое суеверие ужасно. Надо мыслить ясно и смело <…> Я, как дважды два четыре, докажу вам, что бессмертие — вздор“. Но потом несколько раз еще тверже говорил противоположное» ( ЛН, т. 68, стр. 666). О споре Чехова с Толстым в клинике см.: В. Лакшин. Толстой и Чехов, второе дополн. изд. М., 1975, стр. 59–69.

Рассказ Носилова «Театр у вогулов»— Носилов Константин Дмитриевич — писатель, исследователь Севера. Переписывался с Чеховым с 1895 г. Толстой в статье «Что такое искусство?», в гл. XIV передал содержание рассказа Носилова «Театр у вогулов» («недавно я прочел рассказ о театре у дикого народа вогулов»). Пересказав содержание, Толстой заключал: «И я по одному описанию почувствовал, что это было истинное произведение искусства» ( Толстой, т. 30, стр. 147).

1 май ~ Иван Щеглов— см. примечание к I, 62, 8 ^*и Адресную книжку. О приезде Щеглова в Мелихово Чехов писал Суворину на следующий день, 2 мая: «Говорил о своей жене, о водевилях и о своем патриотизме. Печатает пьесу в „Русском вестнике“. Пьеса из жизни русских литераторов. Проникнута идейно-ненавистническим духом и фальшива…» Комедия, о которой говорится в Дневнике и в письме, — «Затерянный мудрец» («Русский вестник», 1897, № 6).

СтасюлевичМихаил Матвеевич — историк, общественный деятель, редактор-издатель журнала «Вестник Европы» (с 1866 по 1908 г.).

4 мая — монахи из монастыря— из Давыдовой пустыни, монастыря в нескольких километрах от Мелихова. Чехов был приглашен туда на престольный праздник 22 мая (см. его письмо Суворину 13 мая 1897 г.).

Мусина-ПушкинаДарья Михайловна — по первому мужу — Глебова, по второму — Озаровская. Письма Чехову (с 1891 г.) подписывала — «Цикада», «Дришка». Драматическая артистка (Александринский театр). О ее пении («пела цыганистые романсы и произвела такой фурор, что у нее целовали руки все великие люди…») — в письме Чехова сестре из Петербурга 16 января 1891 г. 3 мая 1897 г. она приехала в Мелихово (запись в Дневнике П. Е. Чехова — ЦГАЛИ). Чехов рассказывал о ее визите в письме Суворину 13 мая. В письме Чехову 4 мая Мусина-Пушкина благодарила за радушный прием, а в письме 21 мая — за карточки, где она снята с ним ( ГБЛ). Позднее Чехов писал О. Л. Книппер, что «таланта актерского в ней <Мусиной-Пушкиной> совсем нет» (20 апреля 1904 г.).

24 мая— об отъезде Чехова на экзамены — в Дневнике его отца ( Чехов и его среда, стр. 445). Немного раньше, 17 мая, он ездил экзаменовать школьников Талежской школы (письмо в этот день Е. М. Шавровой: «Ездил экзаменовать мальчишек, приехал и чувствую себя разбитым, как Геркулес после одного из своих самых пикантных подвигов»).

13 июля — освящение школы в Новоселках— за время жизни в Мелихове Чехов построил три школы — Талежскую (см. Дневник 4 августа 1896 г.), Новоселковскую (см. кроме Дневника письмо С. И. Шаховскому 27 августа 1897 г.) и Мелиховскую (Суворину, 24 августа 1898 г.). О поездке Чехова с сестрой и братом Михаилом Павловичем на открытие школы в Новоселках — Дневник его отца 13 июля 1897 г. ( Чехов и его среда, стр. 446). М. П. Чехов свидетельствует: «В 1897 г. Антон Павлович был особенно поглощен постройкой школы в Новоселках. Он ездил туда чуть ли не каждый день, лично руководил делом, и школа вышла образцовой. Открытие школы происходило летом. Были разосланы повестки местным деятелям, но на торжество открытия не явился никто <…> Крестьяне поднесли Антону Павловичу хлеб-соль и образ, и он сказал им ответную речь, не особенно складную» (Мих. Павл. Чехов. Антон Чехов и его сюжеты. М., 1923, стр. 130–131).