Том 17. Записные книжки. Дневники

7. «Три года», гл. X. О Юлии. Ее слова перенесены в повесть без изменений. И далее: «Лицо ее задрожало от ненависти…»

8. По расположению среди заметок и по содержанию может быть отнесено к повести «Три года». Зачеркнуто наряду с использованным материалом. В повести говорит о будущем Ярцев — в гл. X («Жизнь идет все вперед и вперед…» и т. д.) и в гл. XIV («… мы живем накануне величайшего торжества…»). Вероятнее связь этой записи с «социальным спором» в гл. X.

Стр. 24.1. «Три года». Не вошло. Хотя в сохранившейся части записи нет соответствия тексту повести, ее смысл связан со спором о социальном неравенстве в гл. X. В частности — позицией Кочевого («Не ждать нужно, а бороться…» и т. д.).

2. «Три года», гл. X. О Ярцеве, в связи с его житейским правилом: быть выше инстинктов. «… он верил в то, что русский суровый климат располагает к лежанью на печке и к небрежности в туалете, и потому никогда не позволял себе ложиться днем…» и т. д. ( РМ, 1895, № 2, стр. 116 — см. Сочинения, т. IX, стр. 378). Мотив «победить природу» см. также в примечании к I, 36, 4 ^*.

3. «Три года». О Федоре Лаптеве — с точки зрения Алексея («жмется как-то застенчиво» — гл. V) и Юлии («очень похожий на мужа, но более подвижный и более застенчивый» — гл. VI).

4. «Три года», гл. XVII. Лаптев — Саше и Лиде: «… дядя Костя прислал письмо из Америки <…> Он соскучился на выставке…» Всемирная выставка, которая имеется здесь в виду, состоялась в Чикаго с мая по октябрь 1893 г. В повести действие происходит в начале июня 1893 г., когда выставка уже была открыта. Об этой выставке см. также примечание к II, 7, 4 ^*.

5. «Три года». Не вошло. Если неразобранный текст относился действительно к Кочевому, то, возможно, в связи со спором в гл. X (ср. его ответ на рассуждения Ярцева о том, что против богача силу применять бессмысленно: «Так ли? А вы думаете, на уступочки он не пойдет?» ( РМ, 1895, № 2, стр. 120 — см. Сочинения, т. IX, стр. 381).

6. «Три года», гл. IX.

7. «Три года», гл. X. После характеристики Киша: «По его рекомендации к Лаптевым была приглашена гувернантка Марья Васильевна, очень худая, смуглая девица, которую Киш рекомендовал как особу умную, интеллигентную и отзывчивую» ( РМ, 1895, № 2, стр. 116 — см. Сочинения, т. IX, стр. 378). См. пояснение Е. Н. Коншиной к этой записи в кн.: Из архива Чехова, стр. 128.

8. «Три года», гл. XVII. Разговор Лаптева с Початкиным. Об источниках странной речи Початкина и других приказчиков см. Сочинения, т. IX, стр. 461.

9. «Три года». Не вошло. О Рассудиной и Лаптеве. Как и запись I, 20, 8, эти строки свидетельствуют о том, что характер Рассудиной был задуман сначала в более мягких тонах. Уже в журнальном тексте нет того оттенка жертвенности в образе Рассудиной, который чувствуется в этих двух записях: после бурного проявления обиды и обморока во время объяснения с Лаптевым Рассудина резко порывает с ним, и в дальнейших ее обращениях к Лаптеву совсем нет прежнего чувства. «На другой день» вместо «телеграммы», о которой говорится в комментируемой заметке, она присылает «записку»: «Баста!»

10. «Три года», гл. XVII. «В амбаре, несмотря на сложность дела и на громадный оборот, бухгалтера не было…»

11. «Три года», главы XV и XVII. Первая фраза — к спору братьев Лаптевых в гл. XV: это ответ Алексея Лаптева на реплику Федора о том, что их род создал миллионное дело. Сжато (в одной фразе) очерченный путь от «мужика» до богача в повести развернут — РМ, 1895, № 2, стр. 146; в изд. Маркса — с изменениями. См. Сочинения, т. IX, стр. 81 и 392.

Вторая фраза записи использована в начале XVII гл.: «Каждый день приходили в амбар комиссионеры, немцы и англичане…» и т. д.

Стр. 25.1. «Три года», гл. XV. К спору братьев Лаптевых. В повести отсутствуют слова Алексея Лаптева о принудительном воспитании веры в детях. Возможно, это вызвано вмешательством цензуры (см. Сочинения, т. IX, стр. 455). Другое отличие — в словах Федора об университетских людях: «для нашего дела не годятся» (вместо «никуда не годятся»). Все остальное вошло в повесть дословно.

2. «Три года», гл. IV. Эта сцена в ином варианте была намечена выше: см. I, 20, 2. Слова Нины Федоровны и ответ Юлии — без изменений.

3. «Три года», гл. XVII. Не Ново-Троицкий, а Бубновский трактир, не «векселей», а «кредита». Последняя фраза Початкина заменена словами повествователя: «Початкин стал объяснять, но Лаптев ничего не понял…» и т. д.

Первые две фразы записи использованы в требовании Лаптева объяснить ему финансовое положение фирмы («Отец ослеп, брат в сумасшедшем доме…» и т. д.).