Том 18. Гимназическое. Стихотворения. Коллективное

Существеннейшая черта манеры Гольдебаева, сохранившаяся у него и в более поздних вещах, — развернутые авторские характеристики персонажей: «Все эти условия не приучили Василья Петровича к самоуглублению <…> Эта общественная оценка не ускользала от сознания Василья Петровича, педагогически невозделанного, но очень чуткого». Не менее типичны для нее прямые оценки вещей, явлений, выраженные в отдельных словах. В ряде случаев подобные оценки Чеховым исключались, но в основном он их сохранил; одну такую характеристику Чехов даже вписал собственной рукой, взяв оценочные эпитеты из текста автора: «Он гордо гнушается сделок с казнокрадами, и бессовестные сослуживцы его побаиваются». Не тронут излюбленный прием Гольдебаева — включение в авторское повествование отдельных стилистически чуждых ему слов героев (и вообще «чужого слова») не в форме несобственно-прямой речи, а в виде прямых цитат, кавычками показывающих, что автор отмежевывается от такого употребления и исключает какое-либо стилистическое «прямое» усвоение его: «по совести», «вверенных», «хохликом». Этот способ введения чужого слова, обычный для очерковой литературы и малой прессы 1880-1890-х годов, Чеховым был преодолен уже в первые годы работы, позже он к нему не прибегал (ср., например употребление слова «по совести» у Гольдебаева и в рассказе Чехова «В ссылке»). «Кавычки употребляются двумя сортами писателей, — замечал он еще в 1888 г., — робкими и бесталанными» (Письма, т. 3, стр. 39).

Особенно неприемлемы для Чехова были узкоспециальные термины (он вообще был против «специализации» писателей в определенной тематике — военной ли, как И. Щеглов, «ссыльной», как В. Короленко). Еще в первой своей пародии Чехов высмеивал литераторов, норовящих «употребить кстати техническое словцо» (Сочинения, т. 1, стр. 18). Но, редактируя рассказ о машинисте и его помощнике, Чехов только в двух случаях исключил технические термины. А их в рассказе много; автор настаивает на них, они важны ему — герои его живут в этом мире и для них подобные слова полны глубокого смысла, они с нежностью относятся к деталям машины, этими терминами обозначаемым: «Поршни молодца-паровоза, любимца, балованного сына наших друзей, частили своими штоками <…> назойливый для всякого машиниста немчура-гаусгельтер вел свой пунктир почти без размахов <…> Не спеша делал дело помощник, лаская вентильки, умасливая лубрикатор…» Кроме этих терминов, в рассказе есть и не более понятные «шиберы», и «бандажи», и «бегунки», и «форсунка». Все это Чеховым в тексте оставлено.

Таким образом, исправляя рассказ, Чехов не подчинял манеру редактируемого автора целиком своей собственной. Правка высветлила наиболее удачные приемы автора, сделав текст рассказа компактней и выразительней.