Том 18. Гимназическое. Стихотворения. Коллективное

[ Не узнавали друг друга, отыскивали лошадей. Адель Карловну общими [22]] усилиями усаживали на лошадь, и опять поднялся гам. Не узнают друг друга, отыскивают лошадей… Шум, визг, сердитые голоса…

[ Софка отыскала свою маленькую гнедую лошадку под красным бархатным седлом.] — Князь держ[ ал] ит[ ее] Софкинулошадь под уздцы [ и, что-то нежно бормоча про себя, обнимал ее за шею и, прижимаясь к ней], нежно цел[ овал] уетее в ноздри и голову и что-то бормочет.Лошадь смирно сто[ яла] ит[ под этими ласками] и только изредка переступа[ ла] етс ноги на ногу.

— Позвольте, — и человек в длинной черкеске [ подошел к] вырастает из земли передСофк[ е] ой.

И прежде чем она успе[ ла] ваетопомниться, он ловко [ схватил] хватаетее на руки, [ посадил] сажаетна лошадь, и в ту же минуту она [ почувствовала] чувствует,как его усатоелицо [ близко придвинулось к ней] касается ее лицаи какон [ грубо поцеловал] целуетее прямо в губы. [ Она только удивилась, так внезапно это произошло, и не могла] Происходит это так внезапно, что она не можетпонять, действительно ли это [ было], или ей показалось только. Неприятное брезгливоечувство [ брезгливости поднялось в ней, ей] овладевает ею,хо[ телось] чется ейударить [ его] нахалахлыстом, но его уже [ не было] нет возле,и она не зна[ ла] ет,кто он.

А князь все цел[ овал] уетлошадь, целует без конца, и[ а] черные силуэты всадников уже переезжа[ ли] ютречку.

— Князь, пора! где вы, князь? Едемте! — [ звала Марья Ивановна, забывая теперь совершенно о существовании Софки.] зовет [23] мама.

— Марья Ивановна, я ревную, что это в самом деле? [ вы] Всё князь да князь! — Князь, голубчик, не откликайтесь!

— Что же, давайте перегоняться!

— Ну нет, силы не равные! [ потому что ваша и моя лошадь — большая разница. Потому что ваша лошадь это…]

— Нагайку давай, Ассан!

[ — Адель Карловна, это измена, я ее кавалер, а она изменяет! — «Сердце красавицы!» — напевает актер.]

[ Слышится] Смех, шум каменьев, плеск воды в свежеющем воздухе. Эхо отчетливо повторяет все это, и гул стоит между каменными стенами балки.

Князь [ сел] садитсяна своего иноходца, смешную мохнатую лошаденку.

Софка дер[ нула] гаетза повод [ гнедого, который запрял ушами и насторожился]. Едут.

[ Все, что сейчас с ней было, ошеломило Софку, недоумение еще больше сковало ее.] Софка ошеломлена и в недоумении.Ребенком она привыкла к непрошенным поцелуям. Но тогда целовали все [ , и она не обижалась, — и целовали] ипри всех. Но сегодня?

Проводник чей-нибудь или один из «них», гостей мамы?

«Как гадко, противно. И сказать некому [ , и еще самою будут бранить], — засмеют и бранить будут».

Ей хочется плакать.

Княз[ ь] екедет рядом и [ , повернувшись к ней, почти стоя в стременах, без умолку рассказывает ей про свою любовь; чистую, высокую, святую к одной проезжей петербургской grande dame. Князь] изо всех сил стараетсяувер[ яет] итьСофку, что она одна может понять его и чтоему страстно хочется все, все высказать ей о своей [ особенной] необыкновенной,им одним изведанной, неземной любви.

[ — Вы поймите, она так хороша, так необыкновенно, чудно хороша, что не любить ее нельзя. Да вы видели ее, она жила на горе с своими детьми. Для нее я готов на все, на что хотите. И я мучаюсь, что не могу ничем доказать, как люблю ее, и сознаю что ей это вовсе не нужно.