Том 18. Избранные письма 1842-1881

1851 г. Декабря 23. Тифлис.

23 декабря.

Тифлис.

Милый друг Сережа!

Как жалко, что мы с тобой не переписываемся! Что значит 20 или 30 гривенников в год и несколько часов, посвященных на то, чтобы писать друг другу? А сколько бы было удовольствия. Я в настоящую минуту до такой степени жаждую поболтать с тобой про всякую дребедень, что ежели бы конверт стоил не 10 коп., а 30 р., я отдал бы последнее. Я пишу и завидую удовольствию, которое ты получишь, читая мое письмо. На днях давно желанный мною приказ о зачислении меня феерверкером в 4 батарею должен состояться, и я буду иметь удовольствие делать фрунт и провожать глазами мимо едущих офицеров и генералов. Даже теперь, когда я прогуливаюсь по улицам в своем шармеровском пальто^* и в складной шляпе, [за] которую я заплатил здесь 10 р., несмотря на всю свою величавость в этой одежде, я так привык к мысли скоро надеть серую шинель, что невольно правая рука хочет схватить за пружины складную шляпу и опустить ее вниз. Да, Маша, теперь, ежели ты проедешь мимо меня на извозчике с Вензелем или Гельке, я вытянусь в струнку около тротуарного столба и буду стоять в таком положении до тех пор, покуда вы с Вензелем скроетесь из моих глаз. Впрочем, ежели мое желание исполнится, то я в день же своего определения уезжаю в Старогладовскую, а оттуда тотчас же в поход, где буду ходить и ездить в тулупе или черкеске и тоже по мере сил моих буду способствовать с помощью пушки к истреблению коварных хищников и непокорных азиятов. — Marie dans sa derni`ere lettre me parle de toi et de Маша (la boh'emienne). Elle dit: «Ma tante m’a dit que pendant son s'ejour `a Pirogovo elle n’a pas une seule fois apercu la sultane et que c’est une preuve de la d'elicatesse de Serge, moi, dit Marie, je ne vois en ceci, qu’une preuve de froideur de la part de Serge et je plains beaucoup la pauvre fille si v'eritablement elle est d'elaiss'ee, car je suis persuad'ee, que ce n’est pour l’argent qu’elle c’est donn'ee et qu’elle aime Serge»^*.

Каково рассуждает недавно еще косолапая с большими глазами и с английской болезнью маленькая Машенька. Как мило, как умно, и какое чудесное сердце? Я с ней совершенно согласен, и хотя я знаю, что рано или поздно вы должны разойтись и что чем раньше, тем лучше это будет для тебя в некоторых отношениях, но все-таки когда лопнет не цепь, а тонкий волосок, который смыкает сердца любовников, между вами, мне будет грустно за бедную преступницу Машу. Что ее брюхо?

Маша! Роди, пожалуйста, мальчика и назови его Львом^* и меня заочно выбери крестным отцом, хотя я задолжалый и погорелый помещик, но на последние деньги на ризки куплю канаусу и пришлю^*. Главное мне этого затем хочется, чтобы, когда я в 1875 году приеду в Москву определять сына и заеду к цыганам вспомнить старину, найти там дилижера Льва Львовича (крестника). Сережа, ты видишь по письму моему, что я в Тифлисе, куда приехал еще 9 ноября^*, так что немного успел поохотиться с собаками, которых там купил (в Старогладовске), а присланных собак вовсе не видал. Охота здесь чудо! Чистые поля, болотцы, набитые русаками, и острова не из леса, а из камышу, в которых держатся лисицы. Я всего 9 раз был в поле, от станицы в 10 и 15 верстах и с двумя собаками, из которых одна отличная, а другая дрянь, затравил двух лисиц и русаков с шестьдесят. Как приеду, так попробую травить коз. На охотах с ружьями на кабанов, оленей я присутствовал неоднократно, но ничего сам не убил. Охота эта тоже очень приятна, но, привыкнув охотиться с борзыми, нельзя полюбить эту. Так же как, ежели кто привыкнул курить турецкий табак, нельзя полюбить Жуков, хотя и можно спорить, что этот лучше.