Том 18. Избранные письма 1842-1881

Желаю вам только посещения музы. Вы спрашиваете моего мнения о стихотворении; но ведь я знаю то счастье, которое оно вам дало сознанием того, что оно прекрасно и что оно вылезло-таки из вас, что оно — вы. Прощайте до свидания.

Ваш Л. Толстой.

11 мая.

225. А. А. Фету

1870 г. Ноября 17. Ясная Поляна.

Жду я и жена вас и Марью Петровну к 20-му. Неудобства к 20-му никакого не предвидится; а предвидится только великое удовольствие от вашего приезда. Так и велела сказать жена Марье Петровне.

Интересен мне очень заяц. Посмотрим, в состоянии ли будет все понять, хоть не мой Сережа, а 11-летний мальчик^*.

Еще интереснее велосипед^*. Из вашего письма^* я вижу, что вы бодры и весело деятельны. И я вам завидую. Я тоскую и ничего не пишу, а работаю мучительно. Вы не можете себе представить, как мне трудна эта предварительная работа глубокой пахоты того поля, на котором я принужден сеять. Обдумать и передумать все, что может случиться со всеми будущими людьми предстоящего сочинения, очень большого, и обдумать миллионы возможных сочетаний для [того], чтобы выбрать из них 1/100000, ужасно трудно. И этим я занят^*. Попался мне на днях B'eranger последний том. И я нашел там новое для меня «Le bonheur». Я надеюсь, что вы его переведете^*.

Тоскую тоже от погоды. Дома же у меня все прекрасно, — все здоровы.

До свиданья.

Ваш Л. Толстой.

17 Nоября.

226. H. H. Страхову

1870 г. Ноября 25. Ясная Поляна.

Милостивый государь Николай Александрович^*.

Вы не поверите, как мне больно отказать в содействии уважаемому журналу и в особенности вам;^* но я не могу поступить иначе. Судите сами: у меня не только нет названия тому, что я буду писать (названий вообще я никогда не умею придумывать и приискиваю большей частью, когда все написано), но и нет ничего, над чем бы я работал. Я нахожусь в мучительном состоянии сомнения, дерзких замыслов невозможного или непосильного и недоверия к себе и вместе с тем упорной внутренней работы. Может быть, это состояние предшествует периоду счастливого самоуверенного труда, подобного тому, который я недавно пережил, а может быть, я никогда больше не напишу ничего. Так вот почему я решительно не могу ничего обещать, как ни сильно я бы желал напечатать в «Заре»^*. Одно, что могу сказать, — что если мне суждено написать еще что-нибудь, то, если это будет не длинно, я все отдам в «Зарю», если длинно, то часть всего. Я понимаю, что для журнала нужно теперь, сейчас, в декабре, по крайней мере, а потому, если бы я вдруг начал работать и дошел бы до того состояния, в котором чувствуешь, что работа завладевает тобою и потому уверен, что кончишь, я бы тотчас же известил вас и прислал бы вам название. Но это мало вероятно. Вот и все о делах. Теперь позвольте мне благодарить вас — не благодарить — потому что не за что, так же, как и вам меня, а выразить ту сильнейшую симпатию, которую я чувствую к вам, и желание узнать вас лично. Я в Москве не был уже с год, а в Петербурге надеюсь не быть никогда, поэтому мне мало шансов увидеть вас; но я воспользуюсь всяким случаем и прошу вас сделать то же;^* может быть, вам придется когда-нибудь проезжать по Курской дороге. Если бы вы заехали ко мне, я бы был рад, как свиданью с старым другом. Искренно любящий и уважающий вас

гр. Л. Н. Толстой.

25 Nоября 1870.

227. С. С. Урусову

1870 г. Декабря 29...31. Ясная Поляна.

Очень рад был, любезный друг, получив от вас известие — и известие хорошее^*. Вижу, что вы духом бодры — работаете, и работа спорится. С нетерпением жду геометрии^*.

Про себя не знаю, что сказать — быть ли довольным своим состоянием или нет. Я хвораю почти всю зиму, две недели как не выхожу из дома. И ничего не пишу. Занят же страстно уже три недели — не угадаете, чем? Греческим языком. Дошел я до того, что читаю Ксенофонта почти без лексикона. Через месяц же надеюсь читать также Гомера и Платона^*. Поездка в Оптину все манит меня. У меня все здоровы и кланяются вам и княгине.

Прежде чем вас увидать — радости, жду с волнением родов, чем ближе они приближаются.

Ваш Л. Толстой.

228. Н. А. Чаеву

1870 г. — начало 70-х годов. Москва.

Многоуважаемый Николай Александрович!

Увлекаемый своей работой^*, на днях только раскрыл вашу книгу^* и… не отрываясь прочел ее всю с великим наслаждением. Особенно меня поразило богатство и разнообразие правдивых и поэтических и, главное, русских образов. Посылаю ее вам и благодарю вас за нее и вашу супругу за разрешение взять ее^*.

Le Brun^* я прочел, но хотелось бы еще подержать, если нельзя, то напишите, и я с первой почтой пришлю.

Ваш Л. Толстой.

1871

229. А. А. Фету

1871 г. Января 1...6? Ясная Поляна.