Том 18. Лорд Долиш и другие

Заметим, у них были причины балансировать и теряться. Гандикап их равнялся восемнадцати, тогда как у Эгнес Флек его вообще не было. Плечам ее и бицепсам позавидовали бы те дамы, которые милостиво разрешают сидеть у себя на шее под звуки оркестра шести братьям, трем сестрам и жене кузена. Взгляд ее напоминал о самых властных королевах, когда же она смеялась, сильные мужчины придерживали голову за виски.

Сидни Макмердо, и тот робел в ее присутствии, хотя весил 211 фунтов и вышел однажды в финал любительских соревнований. Эгнес он любил преданно и пылко, но — да, жестока жизнь! — она смеялась над ним. Я знаю от сведущих людей, что когда он в первый раз сделал ей предложение (у шестой лунки), отзвуки ее смеха слышали в клубе, а два игрока, боящиеся грозы, выронили клюшки.

Вот вам Эгнес. Вот вам Сидни. Вот вам Джон с Фредериком.

Джон иногда перекидывался с Сидни словом, но друзьями они не были. Поэтому он удивился, когда однажды вечером могучий игрок в гольф вошел к нему и сел в кресло. Заметим, что в это время Джон трудился над детективом, поскольку выражал свой дар в рассказах о миллионерах, убитых в запертой комнате, куда можно проникнуть только через окошко в высокой стене.

Кресло заскрипело. Джон посмотрел на Сидни. Тот застонал.

— Вам плохо? — спросил хозяин.

— Ха! — ответил гость, отвел руки от лица и взглянул на хозяина красными глазами, напоминая Человека Гориллу из повести «Отрубленное ухо».

Однако Горилла был бескорыстен, а Сидни сказал:

— За два цента я разорву вас на части.

— Меня? — удивился Джон.

— Да, вас. И Пилчера. — Он встал и отломил угол каминной доски. — Вы украли ее у меня.

— Кого?

— Эгнес.

Джон воззрился на него. С таким же успехом он мог бы украсть Альберт-холл.

— Она, — простонал Сидни, — собирается за вас замуж.

— Что?!

— Или за Пилчера. Разорву и втопчу в ковер.

— Не надо, — возразил Джон.

— Кто вас звал? — простонал Сидни, завязывая узлом кочергу. — Мы с ней прекрасно ладили. Медленно, но верно я приучал ее к себе. И что же? Все псу под хвост. Сегодня я сделал ей одиннадцатое предложение, а она, отсмеявшись, сказала, что никогда не выйдет за тушу. И попросила передать вам с Пилчером: она догадалась, что вы оба ее любите, но не смеете признаться. Словом, за одного из вас она с удовольствием выйдет.

Они долго молчали.

— Пилчер — прекрасный человек, — сказал Гуч. — Лучше выйти за него.

— Она и выйдет, если он победит.

— Где?

— В матче. Она прочитала рассказ о том, как двое мужчин играли в гольф, чтобы решить, кому достанется девица. Мало того, через неделю ей попался другой такой же рассказ, а позавчера — целых три. Она предположила, что это знак свыше. В общем, вы с ним играете, а женится на ней победитель.

— Победитель?

— Естественно.

— А мне казалось… Сидни на него посмотрел.

— Гуч, — сказал он, — вы, часом, не мотылек, разбивающий девичьи сердца?

— Что вы! — вскричал Джон, удивляясь тому, что мотыльки этим занимаются.

— Тем лучше для вас, — весомо промолвил Сидни. — А то бы я… — Он помолчал, глядя на кочергу. — Нет, — он вздохнул, — не ст’оит. Да, не стоит. Что ж, спокойной ночи, жаба. Матч — в пятницу.

Он хлопнул дверью, оставив Джона одного. Но ненадолго. Вскоре явился Фредерик. Он был бледен и далеко не сразу сумел слабо улыбнуться.

— Джон, — сказал он, — я скрытен. Я не выражаю свои чувства. Но вам признаюсь, вы мне очень нравитесь.

— Да? — откликнулся Гуч.

— Настолько, — продолжал Пилчер, — что я угадал вашу тайну. Вы любите Эгнес Флек.

— Ничего подобного!

— Любите. Ах, Джон, Джон, — Фредерик нежно улыбнулся, — зачем таиться? Идите к ней, мой друг, идите, не откладывая.

Джон покачал головой и улыбнулся еще нежней.

— Узнаю вас, — сказал он. — Само благородство. Да. Благородство. Но так нельзя. Вы тоже любите ее, и я уступаю. Благослови вас Господь, мой дорогой. Точнее, благослови и вас, и Эгнес.

— Минуточку, — сказал Фредерик, — к вам приходил Сидни?

— Да, заглянул по дороге. Они помолчали.

— Я одного не понимаю, — сказал гость. — Если вы не любите эту ведьму, почему вы к ней ходили? Почему глазели, как нанятый?

— Не из-за любви.

— Да-а?

— В конце концов, вы тоже ходили и глазели.

— Я изучал ее лицо. Хочу создать комикс, вроде Страшилы.

— А я изучал ее повадки для серии рассказов «Убийца Уна».

Фредерик протянул ему руку.

— Простите, — сказал он. — Я был не прав. Как бы то ни было, надо спасаться. Этот тип очень силен.

— Истинная туша.

— И сердит.

— О, да!

Фредерик отер платком лоб.

— А вы не могли бы ее полюбить? — жалобно спросил он.

— Нет. Не мог бы.

— Любовь часто приходит после свадьбы.

— Как и самоубийство.

— Значит, — вздохнул гость, — придется играть. Я не вижу, как нам выкрутиться.

— И я не вижу.

— Зачем они читают? — воскликнул Пилчер. — Зачем вы выбираете такие сюжеты?

— Надо как-то жить, — ответил Джон. — Вы сейчас прилично играете?

— Ничего, неплохо.

— Я тоже, — Джон горько хмыкнул. — Только подумать, как я старался! И для чего? Ирония судьбы. Если бы я не купил книгу Сэнди Макхита, вы бы меня победили на четвертой лунке.

— Что ж, можете выиграть на двенадцатой. Джон вздрогнул.

— Поимейте совесть! — вскричал он.