Том 18. Пьесы, сценарии, инсценировки 1921-1935

Достигаев. Ну да. Учитесь, а ничего не знаете. А то ещё была… Рекамье, на кушетке лежит. Время требует, чтоб к нему… приспособлялись. Ну… ладно! Пожар со спиртного завода на лесной двор перемахнул, зарево — огромное! Ставни у нас с улицы закрыты, а всё-таки в зале на полу красные полосы лежат… неприятно! И в столовой неуютно. Поди-ка, Антошка, распорядись, чтобы все сюда шли… подальше от улицы! (Антонина ушла.)Ну, что, лиса?

Елизавета(искренно). Я тебе — не лиса, я с тобой — честная.

Достигаев(шлёпая её ладонями по щекам). Ду-ура! Иной раз и честно, да неуместно.

Елизавета. Я тебе, Вася, прямо говорю, и не первый раз: с тебя — хватит, а мне — мало!

Достигаев (сел). Ну… до чего же ты, подлая, бесстыдна!

Елизавета. И не подлая, и не бесстыдная! Я правду говорю — ты умный, ты знаешь — правду!

Достигаев. Да… чёрт тебя возьми вместе с правдой этой! Глупа ты… до святости, изверг естества! Ты — солги, да чтоб приятно было! Обидно мне или нет, что я — стар для тебя? Слышишь, как я с тобой говорю? Видишь, ну?

Елизавета. Вижу. Всё вижу. И — понимаю. А лгать тебе — не стану. Солгу — ты поймёшь, и разрушится наша дружба, а твоя дружба мне дороже, чем твоя любовь…

Достигаев. Эх, Лизка…

Елизавета. Я от тебя никуда не отойду, и никто меня не сманит, никто! Я — знаю, другого такого, как ты, нет!

(Глафира — с подносом, на нём две бутылки, бисквиты в вазе, яблоки.)

Достигаев. Ну… ладно! Молчи. И — вот что: Павлина — ты не дразни, оставь эту глупую твою привычку. Вообще — дразнить никого не надо, не такие дни. Лишнего не болтай. И пора бы тебе иметь взгляды. Оглядываться надо. Время опасное…

Елизавета. Не умею я учиться, Вася! Да я и без науки ничего не боюсь, как та девица, которая поёт:

Трижды замуж выходила,
Не боялась ничего, —
И четвёртый выйду — тоже
Ничего не побоюсь…

Достигаев. Ты — не шути, не время для шуток! Взяла бы словарь, почитала. Вот, примерно, Дарвин, англичанин, он проводит такой взгляд: надо приспосабливаться! Всё живёт, потому что приспособилось, а не просто: родилось, выросло и живёт… беззащитным дураком! (Антонина — с тарелками.)Тебя с Антошкой надобно посадить на идеологическое питание… на диэту! Почему не идут сюда?

Антонина. Там спор с Павлином.

Достигаев. Э, болваны… (Идёт. Елизавета — под руку с ним.)

Глафира(из тёмной комнаты). Шура прислала товарища сказать, что она и сегодня не ночует здесь и не беспокоились бы вы. А если хотите видеть её — товарищ проводит вас. Она — в совете. Очень желает видеть вас.

Антонина. Нет, не пойду. Такая слякоть, холод. Придёт же Шура завтра… послезавтра? Ну — когда-нибудь? (Глафира молчит.)Начинается что-то серьёзное, Глаша?

Глафира. Мне неизвестно.

Антонина. Вы тоже уйдёте к ним, да? А мне вот некуда идти. Ни с вами, ни против вас… не способна.

Глафира(грубовато). Может — ошибаетесь вы? Посмотрели бы поближе на людей, которые верят и решают…

Антонина. Мне верить — нечем. У меня нет этого, чем верят. Я говорю, конечно, не для того, чтоб вы пожалели меня.

Глафира. Я понимаю, что жалость мою вы за обиду себе приняли бы. Нет, я не жалею. А трудно мне понять — как это, почему? Жил человек свободно, читал книги какие хотел…

Антонина. И оказался ни к чему не способен, да?

Глафира. Вы… не одна такая, много таких…

Антонина. Это вы — утешаете?

Глафира. Нет, зачем же?

Антонина. А где эта смешная монашенка?

Глафира. Она своё место найдёт…

Антонина. Ну, прощайте, Глаша!

Глафира(удивлена). Я ведь не сегодня ухожу.

Антонина. Скажите Шуре… нет, лучше я напишу ей…

Глафира. Сейчас?

Антонина. После. (Ушла к себе.)

(Глафира, нахмурясь, смотрит вслед ей, делает движение к двери, но отмахнулась и пошла в комнату налево; уступает дорогу Павлину, Алексею, Виктору.)

Павлин(возмущённо). Прискорбно, весьма прискорбно, молодые люди, что вы так легкомысленно, с кондачка относитесь к слухам, столь грозным.

Виктор. Но — объясните: где же Керенский, войска?..

Алексей. Министры?

Павлин. Объяснить я ничего не могу. Но верю в самое невозможное…

Виктор. Ну да, это верование — ваша профессия…

Павлин. О, боже мой, боже! Что приходится слышать! Повторю вам, да подумаете: разумом наделены мы от бога не для упражнений в бесплодном высокоумии, хотя подобает нам и ереси знать, да искуснейшими явимся противу еретиков…