Том 19. Избранные письма 1882-1899

В ответ на ваше сегодняшнее письмо я могу только выразить свое удивление на содержание той телеграммы, которую вы получили от «Daily Telegraph». Я никогда не отрицал и никого не уполномочивал отрицать подлинность статей, появившихся под моим именем в «Daily Telegraph»^*. Я знаю, что эти статьи являются переводом той статьи о голоде, которую я написал для журнала «Вопросы философии и психологии» и которую передал вам для перевода на английский язык.

Хотя я не читал всех этих статей, но у меня нет основания сомневаться в правильности вашего перевода, так как я имел уже неоднократные доказательства вашей точности и аккуратности в этом отношении.

Полученную же вами телеграмму могу объяснить только письмом моей жены в «Московские ведомости», в котором она отрицала утверждение, будто я послал какие-то статьи в иностранные газеты, а также отрицала подлинность некоторых выдержек из «Московских ведомостей», утверждая с полным основанием, что они настолько искажены, что стали почти неузнаваемы^*.

Глубоко сожалею о беспокойстве, причиненном вам моей статьей.

Прошу принять уверение в моем совершенном уважении.

Искренно ваш

Лев Толстой.

188. Редактору газеты «правительственный вестник»

1892 г. Февраля 12. Бегичевка.

Г-ну редактору «Правительственного вестника».

Милостивый государь,

В ответ на получаемые мною с разных сторон и от разных лиц вопросы о том, действительно ли написаны и посланы мною в английские газеты письма^*, из которых приводятся выписки и содержание которых будто бы излагается в № 22 «Московских ведомостей», покорно прошу вас поместить в вашей газете следующее мое заявление.

Писем никаких я в английские газеты не писал. То же, что напечатано в № 22 «Московских ведомостей» мелким шрифтом^*, есть не письмо, а выдержка из моей статьи о голоде, написанной для русского журнала, выдержка весьма измененная, вследствие двукратного и слишком вольного перевода ее сначала на английский, а потом опять на русский язык. То же, что напечатано крупным шрифтом вслед за этой выдержкой и выдается за изложение второго моего письма, есть вымысел. В этом месте составитель статьи «Московских ведомостей» пользуется словами, употребленными мною в одном смысле, для выражения мысли не только совершенно чуждой мне, но и противной всем моим убеждениям^*.

Примите, милостивый государь, уверения моего уважения.

Лев Толстой.

12 февраля 1892.

P. S. Другое такого же содержания письмо послано мною через Москву. Будьте так добры напечатать то из них, которое придет к вам раньше^*. Версию этого письма я предпочитаю.

189. С. А. Толстой

1892 г. Февраля 12. Бегичевка.

Погода превосходная, и мы хотим воспользоваться ею, чтобы съездить в Богородицкий уезд: я, Таня, Наташа и Лева. Проездим, вероятно, дня 4. К Бобринским 50 верст, оттуда 20 в Успенское. Если будет дурная погода, то не поедем санями, а вернемся железной дорогой. Будем очень осторожны.

Как мне жаль, милый друг, что тебя так тревожат глупые толки о статьях «Московских ведомостей» и что ты ездила к Сергею Александровичу^*. Ничего ведь не случилось нового. То, что мною написано в статье о голоде, писалось много раз, в гораздо более сильных выражениях. Что же тут нового? Это все дело толпы, гипнотизация толпы, нарастающего кома снега. Опровержение я написал^*. Но, пожалуйста, мой друг, ни одного слова не изменяй и не прибавляй, и даже не позволяй изменить. Всякое слово я обдумал внимательно и сказал всю правду и только правду и вполне отверг ложное обвинение.

Студенты мне очень помогли^*.

Целую тебя и детей.

Л. Т.

190. С. А. Толстой

1892 г. Февраля 28. Бегичевка.

Жили мы в продолжение этих метелей в совершенном уединении и тишине; вчера, 27, поехал я опять в Рожню (Таня знает) верхом, но опять не доехал. Намело снегу горы, и дорог нет нигде. Был в Колодезях и другой деревне о дровах и приютах для детей, потом ковал с мужиками и приехал домой в 5. Дома нашел Е. И. Баратынскую с письмом шведа;^* тотчас же после приехал Высоцкий, приятель Владимирова, потом к вечеру два брата Алехины, из Полтавы Скороходов и Сукачев, их товарищ. Всем порознь я очень рад, но все вдруг слишком много. Нынче Высоцкий уезжает и везет это письмо. Скороходов с Сукачевым поедут в Куркино к лошадям. Митрофан Алехин поедет с Пошей в Орловку на выдачу и с тем, чтобы заведовать орловскими столовыми и вести у нас всю бухгалтерию,

<2> чего он мастер. Он очень симпатичен, — не похож на Аркадия. Теперь о хлебе.