Том 19. Письма, 1875–1886

В «Стрекозу»^* я сунулся не впервые^*. Там я начал свое литературное поприще^*. Работал я в ней почти весь 1880 год, вместе с Вами и И. Грэком. В том же году я бросил^* работать по причинам, в Вашем письме изложенным. Вы пишете: «каяться будете»^*. Я уже 25 раз каялся, но… что же мне делать, скажите на милость? Если мне присылать в «Осколки» всё то, что мне иногда приходится написать за один хороший зимний вечер, то моего материала хватит Вам на месяц. А я, случается, пишу не один вечер и написываю целую кучу. Куда же мне посылать всю эту кучу? От Москвы я открестился, работаю в ней возможно меньше, а в Питере я знаком только с двумя журналами. Volens-nolens приходится писать и туда, куда не хотелось бы соваться. Положение хуже губернаторского… Вы сами работали много и понимаете это положение. Я еще помыслю на эту тему.

Как-то мне^* приходилось подписываться кое-где «Крапивой»^*. Заявляю торжественно, что материя^*, печатающаяся с тем же псевдонимом в «Стрекозе», не есть дело рук моих^*.

Пишет ли Вам Агафопод Единицын?^* У меня почти готов для Вас один (относительно) большой рассказ «До 29-го июня» и скоро будет готов другой, «29-е июня»^*. Оба по охотницкой части. Кончу их и пришлю, а пока имею честь быть всегда готовым к услугам и уважающим

А. Чехов.

Кстати. Сделайте распоряжение о высылке^* в мой счет «Осколок»^* за сей год по следующему адресу:

«г. Воскресенск (Московск. губ.). Учителю приходского училища».

Лейкину Н. А., 25 июня 1883 *

45. Н. А. ЛЕЙКИНУ

25 июня 1883 г. Москва.

Уважаемый Николай Александрович!

Посылаю Вам моск<овские> заметки^*, а с ними и одно маленькое заявление: пишу я юмористический фельетон впервые^*. Неопытен и малосведущ. В актеры я не уйду, мельницей не займусь^*, но не могу ручаться; что не буду сух, бессодержателен и, главное, не юмористичен. Буду стараться. Если годится, берите и печатайте, а если не годится, то… фюйть! Буду высылать Вам куплетцы, Вы выбирайте и, ради бога, не церемоньтесь. Данною Вам от бога властью херьте всё неудобное и подозреваемое в негодности. Я щепетилен, но не для «Осколок». Предложи мне эту работу другая редакция, я отказался бы или обошелся бы без этого заявления, но у Вас я слушаюсь и говорю правду. Если Вы даже вовсе похерите мои заметки и скажете мне «пас!», то и это я приму с легкою душою. Мне дороги не мои интересы, а интересы «Осколок». К «Стрекозам» и «Будильникам» я отношусь индифферентно, но печалюсь, если вижу в «Осколках» что-либо невытанцевавшееся, мое или чужое, — признак, что мне близко к сердцу Ваше дело, которое, как мне известно это по слухам и поступкам, Вы ведете с энергией и с верой.

Ранее моск<овские> заметки велись неказисто. Они выделялись из общего тона своим чисто московским тоном: сухость, мелочность и небрежность. Если бы их не было, то читатель потерял бы весьма мало. По моему мнению, в Москве некому писать к Вам заметки. Пробую свои силишки, но… тоже не верю. Я ведь тоже с московским тоном. Не буду слишком мелочен, не стану пробирать грязных салфеток и маленьких актеров, но в то же время я нищ наблюдательностью текущего и несколько общ, а последнее неудобно для заметок. Решайте… Скоро пришлю еще.

Книги получил^*, читаю и благодарю. Вы сдержали Ваше обещание, но это не послужило мне добрым примером: я не сдержал обещание и не выслал рассказов. На этот раз прошу простить.

Был расстроен, а вместе со мной расстроилась и моя шарманка. Теперь пришел в себя и сажусь за работу. «Петров день»^* (рассказ) вышел слишком длинен^*. Я его переписал начисто и запер до будущего года, а теперь никуда не пошлю^*. Сейчас сажусь писать для Вас^*. Суббота у меня Ваш день. Завтра, вероятно, вышлю^*, но… не верьте, впрочем… Я мало-помалу становлюсь Подхалимовым^* и обманул Вас уж не раз…

А за сим позвольте оставаться Вашим покорнейшим слугою

А. Чехов.

Лейкину Н. А., 27 июня 1883 *

46. Н. А. ЛЕЙКИНУ

27 июня 1883 г. Воскресенск.

Многоуважаемый Николай Александрович!