Том 19. Про братьев меньших

Прислушиваюсь к голосам у реки, я подумал: Агафья ждет не дождется, когда кто-нибудь здесь объявится. Но, наверное, с облегченьем остается она в компании кур, коз, собаки, «филинья», норок, портящих рыбу в ловушке, кедровок. Замечаю, в последние годы она не так часто, как прежде, молится — беседу молитвой, как это бывало прежде, не прерывает. Наблюдая за листопадом, сейчас она с грустной улыбкой молчит.

За тринадцать лет нашего с ней знакомства из чумазой дикарки превратилась Агафья в человека, сознающего свое особое место в жизни.

Неколебимо уверена, что где-то существующий рай будет лучше, чем эта вот чистая речка, чем эти кедры с литыми фиолетовыми шишками, чем синяя глыба горы, по которой неслышно ходят маралы, чем трепетанье листвы на деревьях…

Надо прощаться. Снизу уже зовут, уже призывно завертелись лопасти вертолета. Сбегаем с Агафьей вниз по тропинке, прыгаем по валунам у воды. И вот уже бешеный ветер винта крутит листья, гнет рыжие травы и, кажется, вот-вот сдует фигурку, припавшую к кладке дров…

Улетаем. Делая круг над «усадьбой», видим на веревке козла-новосела, белеет горка нарытой картошки и тоненькой струйкой тянется кверху дымок из трубы…

На нашем маршруте из зеленых кедровников осень кажет лисьи хвосты, желтым ивовым мехом оторочены ручьи и речушки, бегущий в Абакан. Переговариваясь с Николаем Николаевичем, отмечаем: первый раз не было с нами Ерофея. Давний друг по житейским обстоятельствам из Абазы перебрался в поселок под Таштоголом. Сообщить ему о полете не было времени.

Вернувшись в Москву, я узнал из письма: не мог бы Ерофей Сазонтьевич Седов полететь.

Сообщает: «Была операция. Отняли ногу». Как? Почему? — не пишет. Но скорее всего это последствие двух охотничьих зим «в местах лыковских». Ногу тогда Ерофей обморозил и, как видно, хорошо не лечил. Агафья эту грустную новость о главном и бескорыстном ее помощнике еще не знает.

И еще — проза жизни. Хлебом, крупой и всем необходимым Агафья обеспечена года на два. Многое в этом сделано усилиями Николая Николаевича Савушкина и его друзей по лесной службе. Эту его добровольную ношу теперь следовало бы облегчить. Кое-что может сделать наша газета. Но мы просим откликнуться всех, кто может Агафье помочь. Вполне сознаем, как много людей нуждается сегодня в поддержке.

Поддерживаем в первую очередь тех, кто живет с нами рядом. Но не обойдем милосердием и маленький очажок жизни в тайге. Давайте вместе поддержим человека исключительной, необычной судьбы.

_{Фото автора. 19 октября 1995 г.}

Муравьиный тайны

(Окно в природу)

Готовясь к этим заметкам, навестил я давнего своего Друга. Не удивляйтесь, так я зову большой муравейник в подмосковном лесу за деревней Зименки. Он приютился в стороне от обычных моих тропинок, но часто я делаю крюк — постоять у огромного сооружения из хвоинок, веток, крошек смолы, травинок, чешуек коры. Все это них сооруженье это величиною больше, чем для нас с вами египетские пирамиды. В несколько раз больше. Иные муравейники достигают высоты двух метров, а муравьишка ростом — менее сантиметра.

Мой муравейник особый. На нем не грелись ни волк, ни кабан, уберегся он и от праздного разрушения человеком. Высокий, чистый и аккуратный, похож он на большое государство, где выше всего почитается труд и братская слаженность в нем. Песчаное подножье муравейника кажется подметенным к какому-то празднику.

Кладешь руку на вершину его — сейчас же от тепла ли, от шевеленья ль хвоинок наверх постройки с шуршанием устремляются сторожа.

Через минуту рука уже черная от шевелящейся, изливающей пахучую кислоту массы. Ничего страшного в этом нет. Стряхнешь защитников дома — ни один не разобьется, все снова готовы к обороне постройки.

Муравейник для меня — символ природных тайн. Что там внутри? Какими средствами регулируется с виду хаотичная жизнь? Как зимуют?

Далеко ль удаляются от дома и что помогает муравьям не заблудиться? Как ухитряются тащить ношу, в несколько раз превышающую собственный вес? Тайн много. И разгадать их непросто.

Муравьев на земле пятнадцать тысяч видов. Живут они уже 150 миллионов лет — в кусках древнего янтаря мы видим муравьишек, как две капли воды похожих на нынешних. Считаясь животными довольно просто устроенными, они коллективной жизнью своей, сложным переплетеньем ее с жизнью всего, что окружает их муравейник и даже поселяется в нем, возбуждает любопытство людей с древних времен. О жизни черных и рыжих малюток написаны книги. Любознательный человек должен непременно их прочитать. Мы же в «Окне» можем лишь «наковырять изюма» из этих книжек — привести наиболее интересные факты. И начнем с главного: чем живы, чем кормятся муравьи.