Том 19. Про братьев меньших

У немцев в харчевне при «пивной гостинице» (есть такие!) насчет яичной свежести — ни слова ни пол слова, зато написано было: «Яйца в шапочке». Как тут было не соблазниться! Яйца были в нарядных вязаных колпачках, чтобы не остывали, пока их с кухни несли к столу.

А кто не знает яичницу с салом! Чихая на избыток холестерина, едят это блюдо во многих местах, едят-похваливают.

Кое-где яйца берут не в курятнице. На Севере я видел лодку, пришедшую с островов, в ней стояли четыре ящика с яйцами диких птиц. Яичница из них была не особенно вкусной — белок резинистый и попахивал рыбой.

Присоединяюсь к «оде», сочиненной у ярославского большака, можно сказать, что яичница — блюдо интернациональное. Едят ее всюду, и не надо объяснять почему — в бочоночек скорлупы природа запасает белки, жиры и все необходимые для жизни зародыша вещества. Это касается всех яиц — птичьих, черепашьих, змеиных, крокодильих, наконец рыбьих (высший деликатес — икра не что иное, как рыбьи яйца). Резонно подумать: человек существо не единственное, кто любит яичницу.

В одном письме к нам в «Окно» старушка жалуется на ворону. Из кастрюли, оставленной на балконе, стали пропадать яйца. Кто? Проследила бабушка и увидела, как городская серая бестия понесла с балкона в клюве яйцо. Старушка решила, что видит чудо.

На самом деле это явление рядовое. Если вороны обнаружили чье-то гнездо — птицам с кладкой придется проститься. В дельте Волги яичный промысел у ворон поставлен на широкую ногу. Сидят на сухих ветках, ждут, когда проходящая лодка распугает на гнездах бакланов. Какой разбой начинается! А если распугать некому, вороны действуют, как гангстеры. Одна садится и начинает задирать птицу, сидящую на гнезде. Когда самка баклана приподнимается дать нахалке отпор, другая ворона хватает яйцо и была такова.

Не уступят воронам в яичном промысле и сороки. И добро бы крали только мелкие яйца, нет, покушаются даже и на куриные. В деревне Данки под Серпуховом, где жил я у друга, стали из сарая пропадать яйца. Подозревали куницу или хорька, но, сделав засидку, хозяин застукал с поличным сороку.

Не ясно, как ухитряются сороки и вороны уносить в клювах крупные яйца. Одни говорят — захват у клюва очень большой. Нет, утверждает мой друг-орнитолог, нижней частью клюва яйцо прокалывается, а верхней поддерживается. Поручив натуралистам установить истину, припомним сейчас других любителей птичьих яиц.

Есть у меня очень хороший снимок: птица тукан держит в громадном «пластмассовом» клюве, предназначенном для поеданья семян и фруктов, яичко. Держит бережно, как ювелиры держат пинцетом крупинку жемчуга. Непонятно только, где фотограф тукана заснял: у чужого гнезда либо птица принесла гостинец подруге, сидящей в дупле.

Сам я видел дятла, пролетавшего с яйцом в клюве. Этот «плотник» не только воровато заглядывает в открытые гнезда, но и способен ради яиц и птенцов раздолбить дощатый домик или дуплянку.

Сойки воруют яйца из гнезд. Кукушка, подкидывая яичко в чужое гнездо, лежащие в нем яйца не выбросит, а проглотит — зачем добру пропадать.

В Антарктиде я видел, как расклевывают потерянные зимой пингвиньи яйца поморники.

Два ястреба — журавлиный в Африке и луневый в Южной Америке — имеют строение лапы, позволяющее залезать и шарить в дуплах, — вынимают птенцов, летучих мышей и яйца.

В воде за рыбьими яйцами тоже идет охота. Стада лососей к нерестовым местам сопровождают гольцы. Часть икры они пожирают.

В реке, в пруду, в океане — всюду есть охотники до яичницы. Природа вынуждена делать поправку на эти гибельные потери. Некоторые рыбы (треска, например, и рыба-луна) мечут фантастическое количество икринок. Большинство их будет кем-нибудь съедено.

У рыб, живущих большими стадами, кладки икры, бывает, поражают воображение. На Аляске я видел сети, облепленные селедочной икрой так, что ячейки едва проглядывали.

В былые годы индейцы тлинкиты в местах нереста сельди опускали в воду ветки деревьев и потом соскабливали с них икру, наполняя ею короба в лодках.

Хорошо известен промысел (сейчас запрещенный) черепашьих яиц. Руководствуясь неведомым компасом, огромные черепахи находят в океане островки суши, вырывают в песке глубокие ямы и наполняют их яйцами. Легче легкого завладеть этой кладкой.

Крокодильи яйца людей, кажется, не прельщают. Но охотников поживиться ими немало. Крокодилы бдительно стерегут свои кладки, патрулируют в воде рядом и изредка выползают на берег-«Я здесь!».

Даже лягушачья икра (прозрачный «холодец» с черными точками) кое-кому по вкусу.

Однажды в мае иду по опушке. Что там вороны бродят в мелкой воде?

Глянул в бинокль — пируют на лягушачьей икре.

Редко кто может, увидев яйцо, пробежать равнодушно. На Мещере я однажды неделю наблюдал за глухаркою на гнезде. В очередной раз подхожу осторожно, смотрю в бинокль — ни глухарки, ни яиц нет. Кто же слопал? Стал кругами ходить возле старой сосны — даже скорлупы не нашел. Кто-то, значит, целиком проглотил.

Кто? И вдруг натыкаюсь сначала на яму в песке, а потом на кучу помета, состоящего из переваренных муравьев. Медведь!