Том 19

Вдобавок на притесняемых шнапс-юнкеров надвигается теперь с Востока тяжелая, гнетущая грозовая туча. Великий брат в России, последний оплот и последняя защита всех стародавних порядков против современной жажды разрушения, начинает теперь тоже производить и вывозить водку, и как раз хлебную водку, притом продавая ее так же дешево, как прусские юнкеры свою картофельную водку. Из года в год увеличивается производство и вывоз этой русской водки, и если до сих пор она перегонялась в спирт в Гамбурге, то теперь, как сообщает нам г-н Дельбрюк, «в ряде русских портов... в настоящее время уже строится несколько предприятий, оборудованных превосходнейшими аппаратами для перегонки русской водки», и он предупреждает господ юнкеров, что русская конкуренция из года в год будет все больше и больше усиливаться. Г-н фон Кардорф прекрасно понимает это и требует, чтобы правительство решительно запретило транзит русского спирта через Германию.

Однако, г-н фон Кардорф, как депутат, принадлежащий к свободным консерваторам, должен был бы суметь правильнее определить позицию германского имперского правительства по отношению к России. После аннексии Эльзаса и Лотарингии и неслыханной военной контрибуции в пять миллиардов, вследствие которой Францию превратили в неизбежного союзника любого врага Германии, и при политике, повсюду стремящейся заставить себя уважать или, вернее, бояться, но нигде — любить, осталось лишь одно из двух: либо быстро разбить также и Россию, либо же.. , став послушным слугой русской дипломатии, обеспечить себе союз с Россией (поскольку можно на нее полагаться). Так как не могли решиться на первое, то оказались обреченными на второе. Пруссия, а с ней и вся империя, снова находятся в такой же зависимости от России, как после 1815 и после 1850 г., а Священный союз точно так же, как и после 1815 г., служит лишь прикрытием этой зависимости. Результатом всех достославных побед является то, что Германия по-прежнему остается пятой спицей в европейской колеснице. А Бисмарк еще удивляется тому, что германское общество по-прежнему интересуется больше событиями, происходящими за границей, где находятся действительно решающие центры, чем делами имперского правительства, не имеющего никакого значения в Европе, или речами в рейхстаге, не имеющем никакого значения в Германии! Запретить транзит русского спирта! Хотел бы я видеть того рейхсканцлера, который осмелился бы на это, не имея в кармане объявления войны России! И когда г-н фон Кардорф ставит имперскому правительству такое странное требование, то можно подумать, что не только питье водки, но даже изготовление водки затуманивает рассудок. Ведь даже более знаменитые винокуры, чем г-н фон Кардорф, в последнее время стали проделывать такие вещи, для которых, с их же собственной точки зрения, нельзя найти решительно никакого разумного объяснения.

Впрочем, вполне понятно, что русская конкуренция внушает зловещий ужас нашим шнапс-юнкерам. В центре России существуют обширные земельные пространства, где хлеб можно получить так же дешево, как в Пруссии картофель. К тому же и топливо в России большей частью дешевле, чем в районах нашего винокурения. Все материальные предпосылки налицо. Что ж тут удивительного, если часть русского дворянства, точно так же, как и прусские юнкеры, вкладывает в винокуренные предприятия деньги, полученные от государства за счет крестьян при выкупе барщинных повинностей? Что удивительного в том, что эти винокуренные предприятия при наличии непрерывно растущего рынка и при том преимуществе, которое хлебная водка при равной или немного более высокой цене всегда имеет перед картофельной водкой, быстро распространились и что уже сейчас можно предвидеть то время, когда их продукция целиком вытеснит с рынка прусский картофельный спирт? Здесь не помогут никакие сетования, никакие вопли.