Том 2(1). Наша первая революция. Часть 1

Под руководством бывшего министра Витте заседало целых три года и два месяца особое совещание о крестьянских нуждах. Когда оно открывалось, те же продажные души кричали: "Великие льготы готовит царь крестьянскому сословию!". Теперь это совещание царево закрыто. Подсчитайте-ка, крестьяне, те выгоды и льготы, которые вы получили за эти три года и два месяца. Много ли насчитаете? Теперь назначено новое совещание под управлением бывшего министра Горемыкина^*, богатого помещика, еще более заклятого врага крестьян, чем Витте. Горемыкину царь отдал приказ, из которого всякий, у которого голова не затуманена поповскими речами, может уже теперь ясно видеть, чего ему ждать от новой чиновничьей комиссии, от новой вороньей стаи, слетающейся по царскому приказу клевать мужичье тело. Вот что пишет царь на имя Горемыкина: "В некоторых внутренних губерниях России хозяйственное положение крестьянского сословия в значительной степени поколеблено". Крестьянство голодает, нищенствует, вымирает, а царь пишет: "положение крестьянства в значительной степени поколебалось". Это все равно, как если бы кто увидел дом, со всех сторон объятый пламенем, и сказал: этому дому в значительной степени угрожает опасность. Да и не везде, по мнению царя, «поколеблено» крестьянское хозяйство, а только "в некоторых внутренних губерниях". А в Малороссии? На Кавказе? В Прибалтийском крае? В Польше? На Урале? Там хозяйственное положение крестьян, по мнению царя, прочно и незыблемо; благополучие крестьян поколебалось только "в некоторых внутренних губерниях". Вы, крестьяне киевские, полтавские, черниговские, херсонские, донские, гурийские, мингрельские, польские, литовские, латышские и иные, из царского указа вы должны узнать, что вы неизменно благоденствуете, что над вашей участью царским чиновникам незачем утруждать свои головы.

Как же царь думает помочь крестьянам "некоторых внутренних губерний"? Крестьяне задыхаются от безземелья, а в руках царя и его семьи, в руках казны, в руках монастырей, в руках помещиков находятся безбрежные моря земли; надо бы думать, что царь прикажет нарезать крестьянам новые участки. Послушаем, однако, слова царского рескрипта (т.-е. указа). Царь пишет: "Я нахожу полезным, чтобы особое внимание обращено было на непосредственное упрочение земельного строя крестьян при непременном условии охранения частного землевладения от всяких на него посягательств". Подумайте над этими словами, крестьяне. Царь говорит, что нужно упрочить ваш земельный строй. Какими путями? Прежде всего, скажете вы, нужно возвратить крестьянам ту землю, которую помещики награбили у крестьян, особенно в тех внутренних губерниях, где даже по царскому мнению хозяйство крестьян поколеблено. Но нет! Царь не допускает и мысли о сокращении дворянского землевладения. Еще не указав ни одной меры упрочения вашего земельного строя, царь самым решительным образом заявляет, что не позволит посягнуть на помещичьи владения. У помещиков в руках необходимая крестьянам до зарезу земля. Крестьяне требуют этой земли, ибо иначе им — смерть. Милостивый царь подумал и решил: нужно улучшить поколебленное положение крестьян, но так, чтобы ни один волос не упал с головы дворянина, чтобы ни одна травка помещичьего поля не перешла в собственность мужика. Царь, видите ли, хочет, чтобы овцы были целы и волки сыты. Много было на земле людей помудрее Николая II, да никому еще не удалось решить эту хитрую задачу. Что же предлагает вам царь, кроме охранения помещичьих земель? Царь предписывает Горемыкину, чтобы были выработаны меры, которые облегчили бы крестьянам переселение на предназначенную для сего землю. Это одна милость. Если бы царь сказал: отвести нуждающимся в земле крестьянам для переселений казенные, монастырские, кабинетские и царские земли, это можно было бы понять. Но царь говорит только о тех землях, которые уже и раньше были предназначены для переселений. Какая же тут льгота? Да кто же не знает, что мужику для переселения отводятся большей частью те участки, которых за негодностью не берет себе ни царь, ни чиновник, ни дворянин. Ведь земли для переселений отводятся теми же хищными чиновниками. Редко кому удается устроиться на новом месте. Да и для этого, чтобы подняться, нужны немалые деньги. Есть ли они у вас, крестьяне? Покидай же, нищий мужик, родное пепелище! Переселяйся на песчаник или болото! А потом ходи с посохом по большим дорогам, стучись под чужими окнами да благословляй великую царскую милость.