Том 2(1). Наша первая революция. Часть 1

С другой — коварство, низость, клевета, рабство…

Граждане, выбирайте!

Изд. типограф. Иванова, Казань 1917 г.

Прощальное письмо Совета Рабочих Депутатов петербургскому пролетариату

Пересыльная тюрьма.

Мы, осужденные по делу Совета Рабочих Депутатов, накануне отправки на место ссылки, шлем братский привет петербургскому пролетариату.

Товарищи-рабочие! Нравственная связь между вами и нами не порывалась во все время нашего тюремного заключения. Вы нашли десятки способов проявить свою политическую солидарность с нами.

Вы открыто протестовали против ареста Совета, как против насилия над волей рабочего класса.

Вы требовали суда над всеми вами, когда правительство чинило расправу над нами, вашими представителями.

Десятки свидетелей-рабочих бросили мужественное обвинение в лицо нашим судьям и той государственной власти, которая стояла за их спиной. Суду были доставлены вами резолюции, которые десятками тысяч подписей удостоверяли, что мы, подсудимые, были только выразителями вашей воли, ваших нужд, ваших стремлений.

Наконец, во все время заключения, как и теперь, в дни нашей высылки, вы оказывали и оказываете нам материальную поддержку, как братья — братьям.

Примите же сердечную благодарность товарищей по оружию, временно вырванных из ваших рядов.

Уезжаем с глубокой верой в скорую победу народа над его вековыми врагами.

Да здравствует пролетариат! Да здравствует международный социализм!

Н. Авксентьев, Вайнштейн-Звездин, И. Голынский, П. Злыднев, М. Киселевич, Б. Кнуньянц-Радин, Э. Комар, Н. Немцов, Сверчков-Введенский, А. Симановский, Стогов, Л. Троцкий, А. Фейт, Г. Хрусталев-Носарь.

5 января 1907 г.

Приложения

Приложение N 1 Петиция петербургских рабочих 9 января 1905 г

Государь! Мы, рабочие и жители города С.-Петербурга разных сословий, наши жены и дети и беспомощные старцы-родители, пришли к тебе, государь, искать правды и защиты. Мы обнищали, нас угнетают, обременяют непосильным трудом, над нами надругаются, в нас не признают людей, к нам относятся, как к рабам, которые должны терпеть свою горькую участь и молчать. Мы и терпели, но нас толкают все дальше и дальше в омут нищеты, бесправия и невежества, нас душат деспотизм и произвол, и мы задыхаемся. Нет больше сил, государь. Настал предел терпению. Для нас пришел тот страшный момент, когда лучше смерть, чем продолжение невыносимых мук.

И вот мы бросили работу и заявили нашим хозяевам, что не начнем работать, пока они не исполнят наших требований. Мы немного просим, мы желаем только того, без чего не жизнь, а каторга, вечная мука. Первая наша просьба была, чтобы наши хозяева вместе с нами обсудили наши нужды. Но в этом нам отказали, — нам отказали в праве говорить о наших нуждах, находя, что такого права за нами не признает закон. Незаконными также оказались наши просьбы: уменьшить число рабочих часов до 8-ми в день, устанавливать цены на нашу работу вместе с нами и с нашего согласия, рассматривать наши недоразумения с низшей администрацией заводов, увеличить чернорабочим и женщинам плату за их труд до одного рубля в день, отменить сверхурочные работы, лечить нас внимательно и без оскорблений, устроить мастерские так, чтобы в них можно было работать, а не находить там смерть от страшных сквозняков, дождя и снега.

Все оказалось, по мнению наших хозяев и фабрично-заводской администрации, противозаконно, всякая наша просьба — преступление, а наше желание улучшить наше положение — дерзость, оскорбительная для них.

Государь! Нас здесь многие тысячи, и все это люди только по виду, только по наружности, — в действительности же за нами, как и за всем русским народом, не признают ни одного человеческого права, ни даже права говорить, думать, собираться, обсуждать нужды, принимать меры к улучшению нашего положения. Нас поработили с помощью твоих чиновников и при их содействии. Всякого из нас, кто осмелится поднять голос в защиту интересов рабочего класса и народа, бросают в тюрьму, отправляют в ссылку. Карают, как за преступление, — за доброе сердце и отзывчивую душу. Пожалеть забитого, бесправного, замученного человека, — значит совершить тяжкое преступление. Весь народ рабочий и крестьяне отданы на произвол чиновничьего правительства, состоящего из казнокрадов и грабителей, совершенно не только не заботящегося об интересах народа, но попирающего эти интересы. Чиновничье правительство довело страну до полного разорения, навлекло на нее позорную войну и все дальше и дальше ведет Россию к гибели. Мы, рабочие и народ, не имеем никакого голоса в расходовании взимаемых с нас огромных поборов. Мы даже не знаем, куда и на что деньги, собираемые с обнищавшего народа, уходят. Народ лишен возможности выражать свои желания, требования, участвовать в установлении налогов и расходовании их. Рабочие лишены возможности организовываться в союзы для защиты своих интересов.