Том 2

К Савве Остроухову Сергей зашел на минутку: ему нужно было заранее условиться, как лучше доложить избирателям об итогах сессии Верховного Совета — собрать ли общественный сход или же провести собрания по колхозам; кроме того, попросить Савву как друга: в том случае, если Василисе Ниловне и завтра не полегчает, позвонить ему об этом в Рощенскую.

Оба они торопились: Сергею хотелось быстрее вернуться к матери, а Савве надо было ехать в поле — у крыльца поджидал на тачанке Дорофей. Поэтому друзья разговаривали мало, надеясь скоро встретиться и тогда уже поговорить вволю.

На дворе совсем стемнело, когда Сергей вернулся к родным, а Савва погремел на своей тачанке в степь.

12

Тимофей Ильич встретил Сергея у ворот и тихим, но заметно повеселевшим голосом сообщил, что врач уже заходил, оставил лекарство и обещал наведаться еще утром, что Ниловне стало лучше — она пила чай, что теперь у нее одно желание — скорее повидать сына.

— Я шел тебя разыскивать, — добавил старик, когда они входили в освещенные сенцы.

Анфиса и Ирина все это время не отходили от больной, повязали ее лоб влажным полотенцем; по совету врача приподняли на кровати так, что она полулежала, обложенная с трех сторон подушками.

Подходя к матери, Сергей встретился коротким взглядом с Ириной, и ему показалось, что ее суровые, с высохшими слезами глаза говорили: «Жаль, что Ниловна больна, а то бы я давно высказала тебе все, отчего я плакала и что кипит сейчас у меня на сердце, и я все одно это выскажу…»

— Здравствуйте, мамо, — сказал Сергей, наклоняя чубатую голову и видя за ушами у матери те же выпуклые, толстые жилы и клоки седых редких волос.

— Слава богу, прилетел сынок, — сказала она совсем слабым голосом. — Нагни, сынок, голову… дай я ее поласкаю.

Сергей наклонил голову, слышал, как мать положила ладонь и стала перебирать слабыми, бессильными пальцами чуб, и теперь толстые жилы и пучки седых волос были у него перед глазами.

— Посиди возле меня… и я поздоровею…

Сергей сел и увидел в ее усталых глазах крупные капельки слез, она шевелила губами, видимо что-то говорила или только думала, а из-под голых, красноватых век капля за каплей катились слезы, рассыпаясь по морщинкам на щеке.

— Все летаешь, Сережа, а я вот так как-нибудь и не дождусь тебя… Еще Артамашов Алексей как-то… сказывал, что на свете теперь есть молоденькая Васюта, а старой пора и на покой…

— А вы, мамо, об этом не думайте.

— Да как же… сынок, не думать… приходится думать…

Время было позднее, и Ирина, подойдя к Ниловне проститься, стала собираться на дежурство, и снова глаза ее и Сергея встретились и сказали друг другу: «Когда-нибудь все равно говорить нам нужно, так лучше уж сейчас…»

Сергей сказал матери, что проводит Ирину на гидростанцию, поговорит там об одном важном деле с Семеном, а по возвращении всю ночь просидит у ее кровати; и Ниловна, любовно глядя на сына и на невестку, молча кивнула головой, точно говоря: «Идите, идите, дети мои. Я и так рада, что в любви и согласии повидала вас обоих…»

Сергей и Ирина, как только вышли из хаты, взялись за руки, как берутся дети, и направились не по улице, а через огороды, по которым лежали то грядки гороха или лука, то густая тыквенная ботва, то полянки картофеля. Высоко подымая ноги и с трудом переступая по густой огородной заросли, они по-прежнему молчали, как бы вслушиваясь в шелест под ногами, и это затянувшееся молчание было для них тягостным. За станицей, поднявшись на возвышенность, они остановились оттого, что увидели совсем близко знакомый домик под кручей, с широкими окнами, из которых падало в темноту огромное зарево света.

— Ирина, а ты зря на меня обиделась, — наконец первым заговорил Сергей. — Все одно — марьяновцам мы поможем.

— Когда ж это ты решил?

— И поможем и еще будем с ними соревноваться, — не отвечая, продолжал Сергей.

— Чего ж ты мне говоришь? — спросила Ирина. — Николаю Петровичу надо было сказать…

— Тогда не сказал, а теперь скажу. — Он взял ее за руки и посмотрел в лицо. — Ирина, я знаю новость: оказывается, у марьяновцев есть и свои планы, и планы хорошие, и вот я скоро поеду к ним с отчетом…

— Новость, Сережа, хорошая, — сказала Ирина, — и все ж таки вышло по-моему, и без меня подсчитать трудновато…

— Не будь злопамятной.

— А я буду!

Сергей хотел обнять Ирину, но она вырвалась, и они побежали с горы к домику гидростанции, на бегу громко разговаривая и весело смеясь.