Том 2

Мы пошли по откосу холма, нижняя часть которого была огорожена и представляла из себя сады, полные цветов и овощей. По углам этих садов группировались грибообразные хижины, занимаемые туземцами, которым покровительствовал мистер Макензи. Женщины и дети поливали овощи, пока мы шли мимо них. В центре садов была расположена дорожка, окаймленная по обеим сторонам рядами апельсиновых деревьев; они были посажены не более десяти лет тому назад, но в этом прекрасном климате разрослись до невероятных размеров и были обременены золотистыми плодами. После довольно крутого подъема мы подошли к прекрасной ограде, заключавшей в себе пространство земли в четыре акра[52], где на самой вершине холма находились собственный сад, дом, церковь и другие строения миссии мистера Макензи. И что это был за сад! Я всегда любил хорошие сады и всплеснул руками от восторга, когда увидел сад миссионера. Рядами стояли здесь все лучшие плодовые деревья. На вершине холма климат был такой ровный, что все английские растения, деревья, цветы произрастали великолепно, были даже некоторые разновидности яблок. Были здесь земляника, томаты — и еще какие! — дыни, огурцы, всевозможные виды растений и плодов…

— Великолепный у вас сад! — сказал я с восхищением и с некоторой завистью.

— Да — отвечал миссионер, — сад хороший и вполне вознаграждает мои труды. И климат здесь благодатный! Если вы посадите в землю персиковую косточку, она принесет вам плод через три года, а черенок розы зацветет через год. Прекрасный климат!

Мы подошли ко рву, наполненному водой, на другой стороне которого возвышалась каменная стена с бойницами в восемь футов высотой.

— Там, — сказал мистер Макензи, указывая на ров и стену, — за стеной «magnum opus»[53], там — церковь, а по другой стороне — дом. Мне потребовалось двадцать человек туземцев, которые два года рыли ров и строили стену, и я не был спокоен, пока работы не были окончены. Теперь я вполне огражден от всех дикарей Африки, потому что поток, наполняющий ров, вытекает из-под стены, струится и летом и зимой, и я всегда держу в доме запас провизии на четыре месяца!

Пройдя по мостику через ров, мы пролезли через узкое отверстие в стене и вошли во владение мистера Макензи — именно, в его чудный сад, красоту которого трудно описать. Я никогда не видел таких роз, гардений, камелий (редкие сорта даже в Англии). Тут была целая коллекция прекрасных луковиц, собранная маленькой дочкой миссионера, мисс Флосси. В середине сада журчал фонтан с очень красиво устроенным каменным бассейном. Дом представлял из себя массивное строение с прелестной верандой и был построен в виде четырехугольника, четвертая сторона которого, вмещавшая в себя кухню, была отделена от жилых помещений. Прекрасный план постройки в такой жаркой стране!

В центре сада находился самый замечательный предмет из всего виденного нами в этом прелестном месте — причудливое дерево, имевшее триста футов в вышину; ствол имел шестнадцать футов в диаметре. Высоко, на семьдесят футов, поднимался прямой прекрасный ствол, без единой ветви, а наверху широко разрослись темно-зеленые сучья, увешенные гигантскими листьями, которые раскинулись над домом и садом, осенили его благодатной тенью и в то же время, благодаря вышине, не препятствовали свету и воздуху проникать в дом.

— Какое замечательное дерево! — воскликнул Генри.

— Да, вы правы, удивительно красивое дерево! Во всей стране, насколько я знаю, нет другого такого! — ответил миссионер. — Я называю его сторожевой башней. Когда мне нужно, я прикрепляю веревку к нижним сучьям и поднимаюсь на дерево со зрительной трубой. Я могу видеть с дерева на пятнадцать миль кругом. Но я забыл, что вы голодны, а обед готов. Идемте, друзья мои! Я расскажу вам, как мне удалось заполучить французского повара!

Он направился к веранде. Я последовал за ним. В это время дверь, ведущая из дома на веранду, отворилась и появился маленький проворный человек, одетый в синюю бумазейную куртку, в кожаных башмаках, замечательный своим хлопотливым видом и огромными черными усами.

— Мадам, позвольте мне доложить, что обед подан? Господа, приветствую вас! — Внезапно увидев Умслопогаса, который стоял позади нас и играл топором, он всплеснул руками от удивления. — Ах, какой человек! — вскричал он по-французски. — Какой ужасный дикарь! Заметьте, какой у него страшный топорище!

— Что вы там болтаете, Альфонс? — спросил мистер Макензи.

— Болтаю? — возразил маленький француз, не отводя глаз от Умслопогаса, вид которого, казалось, совершенно очаровал его. — Что я болтаю? Я говорю об этом черном мсье!

Все мы засмеялись, а Умслопогас, заметив, что сделался предметом всеобщего внимания, свирепо нахмурился.

— Черт возьми! — вскричал Альфонс. — Он сердится, корчит гримасы. Мне это не нравится. Я исчезаю!

Он быстро убежал. Мистер Макензи присоединился к общему смеху.

— Странный характер у Альфонса! — сказал он. — Как-нибудь я расскажу его историю. А пока пойдемте пробовать его стряпню!